Heliophagia XX: надир и фавналии

Планеты встали верно (по крайней мере Сатурн с Юпитером), в Северном полушарии отметили Зимнее Солнцестояние, а это значит, что вышел очередной церемониальный релиз Helio­pha­gia, на этот раз обозначенный римской цифрой XX – в честь этого интересного года.

Музыкальная составляющая описывается примерно так:

…в первой части пьесы – сокрушающая трайбл-электроника от Raor, мрачные индустриальные речитативы Крыпта, настоящая мясорубка от Notre Marais на тексты Джеймса Хэвока и психоделический постблэк от Kashchey. Надо отметить, что в двух средних треках натуральный бенефис от Анны из La Gor­da.

Далее начинается следующая часть с индустриальным спуском в надир, куда ведут Rit­u­al­is­tic Behav­ior с полевыми записями от Раймонда Крумгольда (в качестве ритуального репортажа с места кремации Кроули); возвращение индустриальных ветеранов Bru­ta­l­Abbeiz­er и меланхоличный дрон-эпилог от Res Mag­nifi­ca.

На участии Раймонда мы остановимся подробнее – в составе Rit­u­al­is­tic Behav­ior он поучаствовал не только как автор полевых записей (звуки крематория Брайтона в годовщины смерти Кроули и его кремации), но и сопроводил трек следующим текстом, который также раскрывает некоторые любопытные факты по поводу празднования Зимнего Солнцестояния в Риме:

Зимние Фавналии
(05.12)

Всю дорогу вместо музыки слушал полевые записи. Ветер бил по ушам, но в остальном сочетание шума от крематория, голосов издалека и птичьих криков завораживало.
Ничего необычного, конечно, не было.

Доехал до крематория. Мне пока не удалось найти точное время кремации, поэтому выбрал середину дня. Кладбище пусто, машин нет. Обхожу часовню и становлюсь на границе рощи. Здесь, семьдесят три года назад, к шоку христиан перед пламенем прочитали «Hymn to Pan». Мой любимый текст Кроули.

Только на этой неделе я понял, что пятое декабря было днём зимних Фавналий. Ритуал, чисто случайно, совпал с оптимальной датой. И зимние праздники около солнцестояния в Риме были связаны с Паном/Фавном.

Through sol­stice stub­born to equinox.

Когда он горел, от его имени звали древнего бога рощ – и крематорий окружает такая роща.

Достаю из земли рисунок с отшельником. Всё, что привёз из поездки, сложено в котелке. Подключаю микрофон. Зажигаю пламя.
Три растения из Незервуда медленно превращаются в пепел. Всё, что собрал пять дней назад, исчезает на глазах, даже кремень рассыпается.

В один момент дождь превращается в мелкий град. Капли льда падают в пламя.

Перечитываю про себя текст гимна. Никогда не увлекался античной традицией, но тут появилось смутное желание стать частью хора. Произнести весь текст вслух.