«Чего хочет женщина?» (Перевод книги Тимоти Лири, главы 31 — 40)

От редакции. Почти пять лет назад мы публиковали перевод первых глав книги «Чего хочет женщина?» Тимоти Лири, которым тогда занималась наша украинская коллега, помогавшая в том числе и с «Незримыми». Несколько недель назад к нам в редакцию пришло продолжение с аккаунта, который быстро был удален. Мы, честно говоря, не до конца поняли, кого благодарить за этот нежданный подгон, и не имеем особых сил вычитывать текст (как, впрочем, и предыдущие фрагменты – такая уж пока у этой книги судьба), поэтому опубликуем как есть. Возможно кому-то он скрасит вечер в это времятрясение. 

«Первый роман доктора Тимоти Лири повествует об агенте Дилане, который был заслан на примитивную планету в XX веке для ее вывода на новую генетическую волну. Смерть для старых, отживающих свое генетических моделей и открывающийся портал для новых, ранее неизведанных волн. Читатель окунается в хаос инопланетного разума, пока тот пытается найти ответ на вопрос: «чего хочет женщина?»»

- проект «Dr. TIMOTHY LEARY».

Скажем сразу – речь идет о весьма необычном тексте, эротико-психоделико-социальной фантастике, в которой Лири художественно переосмыслил многие эпизоды собственной биографии, сделав своими героями не только вымышленных персонажей, но и реальных людей вроде Нила Кэссиди, замешав интригу на восьмикнтурной модели и сдобрив все это такими языковыми вывертами, что местами читать роман становится едва ли проще, чем тексты Берроуза или Пинчона и вообще возвращает на круги ностальгии по «оранжевой серии».

Первый тираж романа был напечатан подпольно женой Лири Джоанн и официально издан лишь в 1986 издательством New Fal­con. На русский ранее он не переводился.

ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА?

31

Ротванг прочитал в газете о мутантах. Мутанты — это люди, принадлежащие к другому виду Homo Sapi­ens. Ежегодно из-за накопления радиации в атмосфере и пищевых добавок, рождается все больше и больше Мутантов. В статье говорилось, что Мутанты были в городе на ежегодном съезде Мутантов. Ротванг и Пришельцы решили присутствовать на съезде и поговорить с ними. Они вошли в огромный конференц-зал и разделились. “Увидимся здесь через 2 часа, — сказали они друг другу. И без лишних слов растворились в толпе воинственных мутантов”.

“РОТВАНГ”

автор Тим Хильдебранд

ИНИЦИАЦИЯ В ЖИЗНЬ ГЛАМУРА

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, ноябрь 1960 года.

Флора Лю Фергюсон сказала Философу, что встретится с ним в “Bird­land”, ночном клубе на Манхэттене, где выступают и тусуются лучшие джазовые музыканты. Флора Лу рассказала, что ее муж Мейнард регулярно играет в “Bird­land” и многих других известных клубах Нью-Йорка и Голливуда.

Он подошел ко входу в кабаре, следуя ее инструкциям, дал 10 баксов карлику в форме и спросил, где столик миссис Фергюсон. Карлик сунул в карман купюру, поклонился и повел профессора через переполненный ночной клуб к кабинке в углу возле входа исполнителей и рядом с оркестром.

Флора Лю сидела с красивой черноволосой девушкой. Они обе с удовольствием поприветствовали Доктора. Некоторое время они слушали музыку и разговаривали с музыкантами, которые подошли к столику, чтобы встретить Доктора.

В этот раз и позже ему довелось познакомиться с такими знаменитыми инструменталистами как Чарльз Мингус, Диззи Гиллеспи, Майлз Дэвис, Натан Пуси, Биледжим, Тибидо «Твистер», Брайан Гайсин, Альби Бут, Эбан ван ден Пост, Арти Шоу, Джим Торп, Макс Лернер и Хантингтон Хартфорд.

Черноволосую девушку звали Малакой. Она была марокканской моделью, чья фотография засветилась на обложке журнала “Hol­i­day”. Прежде она была замужем за членом королевской семьи Ирана, который дал ей много денег и плохо с ней обращался, с пренебрежением и легкомыслием. Она тоже страстно хотела найти больше смысла в жизни с помощью наркотиков Менестреля. Флора Лю сказала ей, что Дилан мог быть инопланетянином, поэтому она внимательно наблюдала за ним с полуоткрытым ртом. Дилан нашел ее чрезвычайно привлекательной и был благодарен Флоре Лю за организацию интересного общения во время неврологических экспериментов.

32

«Чего хочет Бог?» спросил ребенок.

Учитель ответил: «Мой бог? Или твой? Или чей-то еще?»

«Что ты имеешь в виду?» спросил ребенок.

«Пожалуйста, используй множественное число, когда говоришь о Высшем Интеллекте», — сказал учитель.

«Хорошо», — радостно сказал ребенок. «Это прикольно. Чего хотят Боги?»

«Очень хороший вопрос!» — сказал учитель.

Алан Уоттс

И … ВОПРОС …!

Лозанна, май 1971 г.

«За доли секунды происходит поразительная серия энергетических событий, ослепляющих мир. У меня нет ни времени, ни словарного запаса, — Бард приносит свои извинения, — «чтобы описать эти небесные явления. Позвольте мне сказать, что это был биофизический импульс празднования. На ночной стороне земного шара, все звезды на небе становились ярче и пульсировали разными цветами. На дневной стороне планеты солнечный свет стал призматическим, небо переливается радужными красками. Странный звук-вибрация, который казалось, активирует ликующие телесные ощущения каждого живого существа.”

“НЛО передал очевидное послание заключенному: вы действительно, задали правильный вопрос. Передаем галактические поздравления. Человечеству было сказано наслаждаться трехдневным периодом отдыха и радости, а также совету мудрецов было предложено вернуться через 80 часов на второй эволюционный шаг «.

Майкл больше не мог сдерживать своего нетерпения. «Расскажи нам. Расскажи нам. Что он прошептал? »

Дилан улыбнулся. Я, конечно, скажу тебе, но я подумал, что из вежливости дам вам возможность ответить. Как насчет Антонии? Quel est le ques­tion basique?¹

Антония поворачивает свои круглые карие глаза к Восьмерке, скользит языком по верхней губе и пожимает плечами. «Sij­ele­con­nais­sais, alors, jene serai pas id² в этом гребаном городе». «А ты, Ди Ди, что скажешь?»

Ди Ди умело краснеет и взъерошивает волосы. Главный вопрос, которому Майкл научил меня: сколько это стоит?. ”А ты, Майкл? Какой главный вопрос?”

Майкл сутулится своими твердыми плечами, розовые складки его подбородков вздуты, его глаза закатываются к потолку в комическом ужасе. «Я могу сказать это не лучше, чем Гоген. “Ou venons-nous? Ou allons-nous?”³ Наверняка француз предложил бы именно это.»

Философ повернулся к Майе. «А ты, моя жена, которая подсказала мне этот сценарий, оставь свой комментарий к следующему акту. Сейчас я вам расскажу.

«Заключенный прошептал Высшему Разуму: вопрос, на который ответом будет жизнь, звучит так: ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА?»

Ди Ди и Антония хихикают и обмениваются взглядами. Лицо Майкла на мгновение искажается в отсутствующем отражении, затем он вскакивает на ноги, наклоняется над столиком, хватает руку Философа и энергично пожимает ее.

«Невероятно! Великолепно! Ах, Дилан, ты единственный мужчина, который попал прямо в мое сердце. Великолепно! Точно! Чего хочет женщина?»

Майя сидит скромно улыбаясь. Она, миссис Уокер Лайт, наблюдает за ее гениальным мужем, который получил Нобелевскую премию в области ядерной физики.

33

«Каждый год 13 июня в Уилмингтоне, штат Делавер, Клуб друзей реальности спонсирует празднование Дня национальной реальности, в том числе предрассветное приветствие Реальности, богослужение в полдень, вечерний танец реальности и в полночь захватывающую «Историю реальности». Приглашенным докладчиком на фестивале последних лет был не кто иной, как сам Ротванг. Его выступление называлось “Реальный мир, Реальный мир, мне все равно, что Эйнштейн назвал Космической Реальностью.”

“РОТВАНГ”

Тим Хильдебранд

СПАРИВАНИЕ — ЭТО ВРЕМЯ МЕРЦАНИЯ!

Зодиак для июля 1971 года.

Некоторые пост-личинки позволяют Близнецам колесить и торговать, потому что им любопытно само животное. Однажды профессор Уильям С. Берроуз, известный гуманист из Сент-Луиса, разрешил одному быстро посеребренному меркурианцу взять четверть миллиона долларов, двухлетний запас нейромедиаторов (афродизиаки и энергетики), соблазнить четырнадцать одомашненных приматов (по семь каждого пола) и убедить нескольких творческих людей подписать катастрофические контракты, просто чтобы посмотреть, сколько Близнецы возьмут, прежде чем они будет удовлетворены.

Моя двоюродная сестра позволила Шведским Близнецам взять два килограмма плутония, потому что она была очарована их проблемой с балансом. Каждый раз, когда они брали больше химикатов, им приходилось возвращаться для дополнительной защиты, метаясь взад и вперед, обезумев от жадности.

Несмотря на свою привлекательность, Близнецы могут быть разрушительными. Они не поддаются реформированию «одиночкой», ненадежные, неспособные создавать социально-политические союзы с более продвинутыми пастушьими животными, не способны обращаться с символами, кроме символов власти, и, конечно же, полностью лишены одомашненной или инсектоидной морали. Несмотря на их архаичную неврологию, Управление по борьбе с хищниками и грызунами никогда не привлекалось к какой-либо крупномасштабной попытке избавить планеты-личинки от Близнецов. Кто бы смог?

Психолингвисты, которых Близнецы интересуют на экологическом уровне, обычно ловят их в ловушку и уводят в другую область. “Хьюманологи” могут устроить простую ловушку, например, в форме стильного или дорогого спортивного автомобиля (большого). Меркурианца легко заманить в ловушку, показывая деньги, сексуальные стимулы или ценные символы (секреты). Когда Близнецы входят, он нажимает на спусковой механизм, который закрывает дверь, не причиняя Им вреда.

Иногда организмы ценятся за то, что они редки, как, например, Черные республиканцы или ответственные журналисты. Но нет никакого оправдания тому, чтобы любить Близнецов по этой причине. Их миллионы миллиардов. Конечно, есть разные импринты, стили социальной обусловленности и способы олицетворения, но это все равно Близнецы. И каждый из них копит около 250 мегабайт украденных секретов, действующих по принципу Гейзенберга, согласно которому Он(а) уникален и является единственным центром разума во Вселенной!

Несмотря на их многочисленность, они все же не считаются вредителями. Одной из причин этого является тот факт, что они не разрушают экологию, строя собственные дома. Они неизменно живут с другими и на других.

Ухаживание Близнецов — еще одна причина, по которой они нравятся людям. Это мерцающее время! В то время как другие гуманоиды спариваются на основе сложных сексуальных сигналов, Близнецы одержимы острыми ощущениями от мошенничества. Когда меркурианец находит желанную сексуальную «заначку», Он(а) садится на корточки и буквально «сияет» желанием. В конце концов глупого маленького «одиночку» вышвыривают без особых церемоний. Печально слышать крик жалости отвергнутых Близнецов. В конце концов (об их настойчивости ходят легенды) они добиваются успеха и остаются достаточно долго, чтобы передать генетический код, схватить добычу и сбежать. Близнецы не моногамны и большую часть жизни живут без эмоциональных привязанностей.

Близнецы появляются по волшебству всякий раз, когда раскрывается высокая энергия или появляется материальная ценность. Их самое замечательное качество — это легкость, с которой их можно привлечь жадностью к сделке.

У Алана В. Шварца, проводившего лето на Нантакете, было много Близнецов, которые приходили к нему, как арабские гиды, каждый июнь, когда он приезжал. Однажды его не было семь лет. По возвращении он все же смог привлечь Близнецов из лесов и пригородов свистом и звоном драгоценного металла.

34

«Когда два часа истекли, Ротванг и его друзья-инопланетяне перегруппировались. Они пошли в их любимое кафе на эспрессо. Оказавшись внутри, они сели за обсуждение того, что произошло на Съезде по Мутациям. Пришельцы пообещали помочь мутантам, чем смогут. Они обратились к Ротвангу за советом. «Если вы спросите меня, — сказал Ротванг, — Мутанты никогда не будут приняты обществом, пока все не станут Мутантами». Они спросили Ротванга, сколько времени это займет. «Ну, если фактор Мутации останется стабильным, я бы сказал, что пройдет несколько столетий, прежде чем мутирует хотя бы большая часть населения».

“РОТВАНГ”

Тим Хильдебранд

НОВЫЙ И ЭЛЕГАНТНЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ

Ривердейл-на-Гудзоне, Нью-Йорк, октябрь 1960 года.

Около полуночи Флора Лю сказала, что пора идти. Два официанта из “Бердленда” проводили ее через ночной клуб. Группа массово махала со сцены. Один из официантов забрал сумку Командора из гардероба, и группа, Флора Лю, Малака и Дилан сели в черный лимузин, припаркованный перед кабаре.

Машина катила по Вестсайдскому шоссе, эстакаде, проложенной вдоль берегов реки Гудзон. Через 41 минуту машина съехала на проселочную дорогу, которая справа была покрыта лесом, а слева — жилыми домами. Через милю машина въехала на усыпанную гравием стоянку большого каменного дома, построенного в стиле тюдоровского поместья. Там стояли два автомобиля «Ягуар» с выключенными двигателями.

Мейнард Фергюсон ждал у двери. Он был среднего роста, упитанным мужчиной, энергичный и улыбчивый.

Бодрость, как позже узнал Дилан, была вызвана мышечными инъекциями несколько раз в день смесью витаминов и “скоростей”, предоставленных знаменитым доктором Максом Якобсоном. Но, не считая фармакологических придирок, приветствие Мейнарда излучало энергию, бодрость духа, молнию, воодушевление и имбирь, и Философ с благодарностью впитывал эту эйфорию.

«Позвольте мне показать вам вашу новую лабораторию,» сказала Флора Лю с хитрой настороженностью.

Огромная гостиная была устлана коврами. Огромный U‑образный диван, глубокий и мягкий, обрамлял гигантский камин. Обшитые деревянными панелями стены служили фоном для книжных полок и ярких беспредметных картин. Одна стена была ощетинена электронным звуковым оборудованием, блестящими вертушками из нержавеющей стали, магнитофонами, комплектами динамиков, большим количеством пластинок.

Эти скудные физические описания не могут передать атмосферу тихой благоговейной роскоши, навязчивое присутствие эстетического интеллекта, уверенного, знающего, мягкого сознания, упорядочивающего каждую гедонистическую деталь.

«Пойдем, я покажу тебе твою комнату».

Флора Лю сделала пируэт и начала подниматься по лестнице, стреляя веселым, довольным взглядом на Мейнарда, который, прислонившись к стене, разговаривал с Малакой, и смешил ее.

«Надеюсь, вам здесь будет удобно», — сказала Флора Лю, открывая дверь.

Пол и огромная кровать были покрыты мехами, разукрашены обнаженными розовыми шелками. Дерево и бархат. Зеркала. Одинокая толстая красная свеча в лиственном бронзовом подсвечнике.

Мейнард прислонился к двери, ухмыляясь, как стройный павлин. «Флора Лю всю неделю работала над подготовкой твоей комнаты. По правде говоря, она консультировалась с самыми дизайнерскими умами Нью-Йорка, чтобы сделать все правильно».

— Хочешь посмотреть нашу комнату? — сказала Флора Лю.

Спальня Фергюсона представляла собой мягкую вагинальную пещеру с кружевами, кисточками, драпировками и мехами. Рубенсовские картины и тантрические янтры.

Для изумленного Командора это было восхитительным введением в Гедонистическое Сознание, его первое знакомство с интеллектом, посвященным эстетике жизни. Эротическая архитектура.

Вокруг Флоры Лю гудели моднейшие косметологи, декораторы, дизайнеры, кутюрье, порхающий рой чувственных техников, сговорившихся окружить Флору Лю элегантными эротическими стимулами. Они завышали цену и слегка презирали своих богатых клиентов, но с Флорой Лю бесплатно делились лучшими ароматами своего искусства.

Она была первой Богиней Любви, Храмовой Божественностью, Жрицей Удовольствий, которую повстречал Дилан. Действительно, ему, ирландскому парню из Миннесоты, было неизвестно о самом существовании такого образа жизни.

35

Притчи для параноиков, 3: Если они могут заставить вас задавать неправильные вопросы, им не нужно беспокоиться об ответах.

Томас Пинчон

«Радуга гравитации»

ПРОФЕССОР ПОМНИЛ НЕКОТОРЫЕ СЛОВА ТОМАСА ПИНЧОНА

Женева, май 1971 г.

Неумелый Волшебник снова тонет в мягкой шуршащей красной коже и наблюдает, как Майкл ведет Roller по автостраде в ближайшее будущее.

«Эта история прошлой ночью, — сияет француз, — превосходна. Но ты не ответил».

«Еще один такой ужин, и я уверен, что я вспомню следующую главу.»

«Женщины — центр моей жизни». Майкл откровенно машет рукой над приборной панелью автомобиля. «Вот почему я все это делаю. Ты знаешь, чего хотят женщины? Позволь мне рассказать тебе. Мужчину, который позаботится о них. Поверь мне, Том, это правда. Мужчины хотят двух вещей: власти и женщин. Дело, которым мы занимаемся ради них. Но женщина, она хочет только одного. Чтобы ее развлекал и о ней заботился могущественный мужчина.”

«А что это за дело, которым занимается человек?»

Голубые глаза Майкла сверкают в складках розовой плоти.

“Вот чем отличаются мужчины, мой дорогой Тим. Большинство не хочет ничего, кроме уверенности в том, что им говорят, что нужно делать. Но мы не будем думать о них. Большинство мужчин хотят денег, но для нас это не проблема. Деньги — это простое дело. Мы выиграем столько денег, сколько нам нужно, чтобы делать то, что мы хотим. И чего же мы хотим? Свобода, nest-ce pas⁴? Вот почему я восхищаюсь вами. Вы похожи на меня. Смелый преступник, готовый рискнуть всем ради свободы. Вот почему мы сейчас едем по этой дороге в Женеву».

«Кого мы собираемся увидеть?»

«Человека, который, как бы это сказать, брокер. Брокер информации. Кто-то торгует золотом, кто-то драгоценностями, кто-то валютой, кто-то машинами, кто-то контрабандой. Кристофер Хайат занимается информацией. Генетика. Наркотики. Научные факты. После Второй мировой войны разведка стала очень востребованной. Информация – деньги. Есть факты, которые мы должны

;;;;;;75‑я страница не отсканирована!!!;;;;;;;;

«Я давно хотел встретиться с вами, мсье Дилан. Я следил за вашей работой и слушал ваши тексты, и, если вы желаете, хотел бы задать вам несколько вопросов».

Майкл Хочард выпрямился, глаза его блестят; он, кажется, контролирует волнение, игрок на рулетке.

«Но, мой дорогой Хайат, это мы должны задать вам вопросы. Вам удалось выяснить его статус?»

Хайат берет трубку, чиркает спичкой, бросает острый взгляд на профессора сквозь дым и кидает коробок спичек на белую скатерть.

«В прежние времена, как заметил Пинчон, — вздохнул он, — шпионаж был таким простым. Все было специализированным. За высокими технологиями вы ходили в одно кафе. За валютой в другое. Оружие делилось на ручное, огнестрельное, автоматическое, танково-артиллерийское, химико-биологическое. Меха подразделялись на соболя, горностаи, норки и другие. Наркотики, только оптовые заказы, вы понимаете: стимуляторы, депрессанты, эйфоретики, психоделики, эмпатогены… Вы хотите получить дополнительную информацию. Верно?

Майкл напряженно кивнул.

Трагический вздох. «Информация. Ну разве не чудо, что мир сошел с ума в наши времена? Когда информация является единственным реальным средством обмена?»

Майкл деликатно кашляет. «Его правовой статус, мой дорогой Хайат?”

«Хорошо, давайте покончим со всеми подробностями. Ордер Интерпола выдан на арест мсье Дилана, но он не действует. Это означает, что ему немного опасно бродить по аэропортам, но его, вероятно, не арестуют в отсутствие разрешения принимающей страны. Я бы держался подальше от Великобритании, Испании, Италии, если бы я был на вашем месте. Другие европейские страны так или иначе не хотят никаких скандалов с ним. Всегда есть опасность, что рьяный подчиненный может арестовать его, даже если высшие должностные лица предпочитают оставить его в покое. Ваша основная проблема, как вы хорошо знаете, связана с Соединенными Штатами. По моей информации, ФБР и ЦРУ не хотят, чтобы вы были схвачены и возвращены в тюрьму. Ваши наркоторговцы, однако, попытаются вас вернуть. Швейцарцы только вчера узнали, что вы здесь. Конечно, они были заинтересованы в том, чтобы найти вас просто потому, что стране стыдно, когда беглец исчезает с экранов радаров. Швейцарцы, насколько мы теперь знаем, не будут беспокоить вас, пока вы остаетесь в тени. Но я ставлю на то, что американская наркополиция, известная своей фанатичностью, получит ордер на экстрадицию. Они вопиюще неэффективны, так что на это, вероятно, уйдет месяц. Так что, если вы будете действовать быстро со швейцарцами, возможно, сможете обойти американский ордер. Если убежище в Швейцарии не будет готово через три недели, вы можете подумать о переезде в другую страну».

Хайат снова кладет трубку в рот и задумчиво тянет ее. Она потухла. Он берет спичечный коробок, медленно поджигает, обхватывает рукой трубку и наполняет воздух дымом. Он закончил передачу.

Майкл с дрожащими от напряжения щеками поворачивается к Дилану и гордо кивает. «Какие еще страны вы могли бы предложить?» — тихо спрашивает Бард.

Хайат медленно качает головой, его лицо ничего не выражает. “Этот вопрос выходит далеко за рамки того, что было оговорено сегодня. Очевидно, вы не очень хорошо разбираетесь в том, как работает информационный бизнес. Что вам сказал мсье Хочард?”

«На самом деле ничего, — говорит Философ. «Что я должен знать?» Хочард и Хайат переглядываются.

Хайат сгорбился. «Ну, по крайней мере, вы должны получить немного другой информации. Меня зовут не Хайат, и это имя не будет значить ничего для кого-либо другого. Я не работаю ни на какое правительство, хотя имею дело с любым правительством, которое желает моих услуг. Механика операции достаточно проста. Когда мне задают вопрос, я устанавливаю цену за ответ. Если цена приемлема, я получаю ответ. Месье Хочард, в данном случае, запросил информацию о вашем текущем правовом статусе. Я привел вам соответствующие факты. В обычных обстоятельствах я бы не встретил вас. Однако я должен признаться в любопытстве по поводу вашей широко разрекламированной эксцентричности и, возможно, желание получить от вас некоторую информацию. Вы позволите мне поговорить с Майклом наедине?

Дилан смотрит на Майкла и кивает.

Хайат и Хочард встают и идут в вестибюль, высокий дородный француз, наклонившись, внимательно слушает Хайата.

36

«Неврологический ренессанс, предшествовавший кибернетическому веку, был сосредоточен в великих университетах эпохи Мичоакан, Герреро, Сакатекас, Оахака, Сен-Семилья, Колумбийский, Гавайский, Таиландский, Морелос, Пуэбла и Акапулько».

История бурного 20 века

УДАЛИТЬ Социологический дайджест

ХИППИ: ДИКИЕ ЛЕТАЮЩИЕ ЦВЕТЫ

Первый период постписьменной неврологии олицетворяет Хиппи.

Стадия 13. Красота и уродство, гравитация и легкомыслие, выживание и смерть, друг и враг, высокое и низкое… все это есть в простом, тихом мире хиппи… маленькие полевые цветы, которые летают.

Хиппи, как восточные, так и западные, являются самыми свободными и самыми красивыми из всех форм индустриальной жизни. Их жизнь очень насыщена. Они должны быть такими, для того, чтобы испробовать все возможное за те несколько лет, что они живы.

Хиппи переживает довольно трудное время в постличиночном состоянии. Простое примитивное двуногое существо, похожее на слизняка, одомашненный человек, является стадией роста хиппи. После того, как он эволюционировал через четыре фазы коллективного генофонда, после фаз выживания и откладывания яиц начинается Пятая (начальная взрослая) фаза, и, как в сказке о Царевне-лягушке, из уродливого, враждебного, невежественного человека появляется прекрасное существо, порхающее, чтобы любоваться галактикой.

Только хиппи не живут долго и счастливо. Некоторые живут всего несколько месяцев, прежде чем их заставляют вернуться в слизнеподобное существование; другим удается прожить несколько лет, избегая мест обитания человека. Однако большинство из них обречены умереть до того, как овладеют кибернетическим состоянием, оставив после себя яйца (детей), чтобы продолжить свой вид.

Существует два надсемейства хиппи: Архат (vagabon­dus ori­en­tal­is) с девятью подсемействами с Индийского субполуострова и настоящие постэйнштейновские докибернетические хиппи, активированные радиацией Аламогордо, которые произвели подсемейства в каждой личиночной культуре.

Каждое подсемейство содержит множество разновидностей, некоторые из которых не имеют общих названий. На самом деле неврологи говорят нам, что существует 100 000 различных видов хиппи. Многие подсемейства замаскировались под коллективы и на самом деле живут и работают среди промышленников совершенно незамеченными.

Самая крупная из наших групп хиппи — «Мертвые головы», наиболее известная в Северной Америке. Когда наступает зима, они не умирают, а мигрируют на юг, как многие птицы и зажиточные приматы. “Хорошенькая нарисованная девушка” — еще один мигрирующий вид, но холодная погода не обязательно является его причиной. Некоторые говорят, что причиной этих массовых побегов является перенаселенность домашнего улья.

37

“Небо над портом было цвета экрана телевизора, принимающего мертвый канал.

— Не то чтобы я подсел на это, — услышал чей-то голос Кейс, проталкиваясь сквозь толпу у дверей «Чата». — Просто у моего организма, типа, развилась острая наркотическая недостаточность. Голос Муравейника и шутка Муравейника. Муравейником был БАМА, Бостон-Атлантский Мегаполис-Агломерат”

УСПЕШНЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ РОБОТ

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, октябрь 1960 г.

Командор, как мы помним, прожил большую часть своей взрослой жизни в шикарном доме из красного дерева и стекла в Хиббинге, штат Миннесота. Датская современная мебель и огромная солнечная терраса с видом на залив.

Во время своего назначения в Гарвард он жил в роскошном, солидном, комфортабельном доме высшего среднего класса, арендованном у профессора, находящегося в творческом отпуске.

Это были богатые машины для жизни, которыми пользовались рок-звезды того времени.

Архитектура, ориентированная на эффективность.

Но храм Флоры Лю был спроектирован так, чтобы соблазнять все чувства, доводя их до восторга. Чтобы смягчить, сгладить, скруглить любой угол, соблазнить в гаремные объятия. Бордель в стиле барокко с толстыми коврами, глубокими раскладывающимися диванами.

В этом храме красоты лелеялась мутация поэта. Он был, конечно, роботом. Самым успешным роботом. Его личиночное оборудование было прочным и эффективным. Его очень уважали в Гарвардском университете; красивый, аккуратный, уверенный в себе, остроумный, харизматичный и, в этой инертной культуре, необычайно творческий.

Его левое полушарие было импринтировано и приспособлено к восприятию и соотнесению самых разнообразных символов; его четвертый мозг был обучен играть роль Молодого Поэта. Игра в подражание Дарвину-Фрейду-Юнгу. Лихо, но достойно. Уважаемый, многообещающий молодой ученый сидит в своем кабинете, перетасовывая символы, бодро шагая к концертной площадке, где студенты ждали голоса своего поколения.

Он достиг самых высоких целей молодого американского интеллектуала. Платиновый альбом.

Однако его неврологическая схема была полностью отрезана от тела и органов чувств. Его волосы были спортивно-мужскими короткими. Он двигался как теннисист. Его одежда бездумно подбиралась под образ молодого профессионала. Он регулярно пил мартини, ел то, что ему ставили, его движения были стереотипными игровыми последовательностями, его сексуальная жизнь была скучна.

Он посещал музеи, выучил наизусть и прожил жизнеописания Вазари⁵, месяцами бродил по церквям и музеям Флоренции. Он посвятил неделю каждому залу Уффици, неделю пробыл в Пизе, знал Лувр как местный район, мог узнать художника и школу почти на любой картине в любой европейской галерее, мог привести вас прямо к Гойе в Прадо; провел десять дней, пытаясь пережить смерть Лорки в Гранаде, глядя поверх изрытых пулями стен на груды белых костей, в то время как его тайный гид со страхом высматривал Гражданскую гвардию, U.S.W.

Он пристыдил «Америкэн экспресс» и литературного редактора «Дублин таймс» за то, что они устроили Джойсу поездку в Дублин, когда башня Мартелло была заброшенным, забытым хранилищем осенних листьев; отыскал все фрески Ороско и Риверы в школьных классах и провинциальных налоговых органах Мексики; отправился в большее количество странствий новых литературных открытий, чем любой интеллектуал его поколения, настоящий Ричард Халлибертон в психологии, не довольствующийся чтением, но всегда стремящийся заново пережить реалии бардов.

Но это не имело ничего общего с непосредственными эстетическими переживаниями. Он изо всех сил пытался связаться с мифом, отправляя свое тело к «священным местам», но его нервная система была окутана символами; событие всегда было второстепенным, изолированным панцирем понятий.

38

Пословицы для параноиков, 4: ВЫ прячетесь, они ищут.

Томас Пинчон «Радуга гравитации»

Женева, май 1971 г.

Подходит официант с дымящимся серебряным чайником. Дилан наливает кофе и густые сливки в свою чашку, закуривает сигарету и изучает беспокойную рябь страха в своем теле, знакомое вне закона чувство беспомощной пешки на шахматной доске игроков с неизвестными мотивами, товар, который обменивают два странных человека, которых он видит сидящими в вестибюле и оживленно разговаривающими. Майкл просматривает пачку бумаг.

Это Хайат, который возглавляет возвращение, деликатно катясь по столовой, за ним следует Майкл, чье лицо ничего не выражает.

Сидящий за столом Хайат сразу переходит к делу. «Уважаемый сэр, до этого момента я предоставлял вам необходимую информацию. Теперь я предлагаю второй раунд обмена. Я хочу задать вам несколько вопросов. Я не могу знать, насколько ценны ваши ответы, если вы решите дать их мне. Или насколько полезными или опасными они могут быть для вас. Вы готовы?»

«Майкл — мой наставник в этом деле, — говорит Бард, обращаясь к Французу. «Что мне делать?»

Майкл Хочард вытирает носовым платком влажный лоб. Он выглядит как толстяк, застигнутый за каким-то кулинарным преступлением. Кажется, он был напуган своим разговором с Хайатом.

«Я предлагаю вам сотрудничать с мсье Хайатом.”

«Очень хорошо», — говорит Восьмерка. «Что вы хотите знать? Надеюсь, вы не будете задавать глупых вопросов вроде того, сколько «Черных пантер»⁶ в Алжире. Или планируют ли “Синоптики”⁷ украсть плутоний».

«Нет», — без улыбки отвечает Хайат. «Я хочу узнать, что вы думаете об опасности наркотиков».

Командор удивленно поднимает глаза и поднимает брови.

«Пожалуйста, не поймите меня неправильно, — продолжает Хайат. «Меня не интересует морализаторство. Я знаю, что алкоголь, аспирин, углеводороды в атмосфере и радиация от просмотра телевизора гораздо более опасны физически, чем любой нейроактивный наркотик. И я знаю, что спортивная гимнастика в средней школе калечит молодых людей в сто раз больше, чем героин. Не говоря уже о катании на лыжах, альпинизме или кровавой бойне, устроенной из-за беспорядочного использования автомобиля подростками. Нет, я хочу поговорить о психополитической опасности наркотиков».

«Вы слушали мои песни?»

Губы Хайата растягиваются в натянутой улыбке. «Возможно, я не слышал всего того, что вы пели, но мне удалось ознакомиться с некоторыми подробными сводками, подготовленными различными заинтересованными сторонами. Я помню ваше заявление о том, что Ленин мог бы обратить аристократическую молодежь России в революционную без стрельбы, если бы он знал, как использовать гашиш в качестве политического инструмента».

«Спорное предположение, — улыбается Автор песен, — но оно, возможно, поставило точку.»

“И что это за точка?” — вопрос Хайата звучит как удар карате.

«Дело в том, что вознаграждающие мозг наркотики в руках тех, кто знает, как их использовать, могут стать самым мощным инструментом социальных изменений».

«Точно», — резко отвечает Хайат. «И в этом опасность. Действие сенсорных и вознаграждающих мозг наркотиков заключается в том, чтобы ослабить связи употребляющего их с обществом. Стимулировать внутренние удовольствия в теле и нервной системе. Удовольствия, которые не зависят от внешних вознаграждений и наказаний. Разве не правда, что стимулирующие мозг наркотики в основе своей антисоциальны и анархичны?»

«Мой дорогой Хайат, вы серьезно? Вы ведь знаете, что все в природе антисоциально».

«Тем больше причин навязывать природе свой порядок», — ответил Хайат бесстрастно.

“Наш порядок? Чей порядок?” — спросил Дилан.

“Наш порядок”, — нервно повторил Хайат.

Тогда Дилан запел. “Вещества для тела включают соматические цепи, готовые к активации. Вещества для мозга включают нейронные цепи, готовые к активации. Мозг, я извиняюсь, не является ни социальным, ни антисоциальным. Это законодатели и полиция нравов время от времени и от места к месту называют один опыт приемлемым, а другой — аморальным».

«Так и должно быть», — сказал Хайат. «Вы предоставляете обществу право определять пределы реальности, которые он находит приемлемыми?»

«Проблема не так проста, как кажется. Так же, как режим может ограничивать то, что индивидуальный опыт, так индивидуальный опыт может изменить режим. Хайат смеется от удовольствия. «Вы говорите, что общество определяется наркотикамм, которые оно использует? Это новая теория политики».

«Назовем это нейрополитикой. Теория проста. Наркотики могут расширять и ускорять использование мозга так же, как машины расширяют возможности и мощность мышц. Человечество использовало и злоупотребляло машинами. Человечество будет использовать и злоупотреблять расширенными возможностями мозга. Машины и наркотики останутся. Я не изобретал мозг и не изобретал растения, которыми он питается. Рано или поздно человечество научится пользоваться машинами и лекарствами, улучшающими работу мозга».

«Использовать их для чего?»

“Вот в чем вопрос, мсье Хайат. Верно, Майкл?”

Хитрый разум Майкл вычисляет траекторию разговора. Он начинает смеяться. «Ну вот, опять. Вопрос заключенного».

«О чем вы двое говорите? Вы тоже пробовали эти наркотики, Майкл? Что за вопрос?»

«На данный момент, для ваших целей, вопрос, кажется, заключается в том, каковы цели у общества? Ответ на этот вопрос определяет, как вы будете использовать машины и наркотики».

Хайатт кладет локоть на стол, подпирает лицо рукой и хмурится. Он качает головой. “Профессор, вы меня озадачили. Я не знаю, что делать с вами. Я чувствую, что вы играете со мной легкомысленно, и в этом особенно оскорбительно отношение ухмыляющегося одурманенного превосходства. И все же то, что вы говорите, интригует меня».

“А как насчет лабораторий «Сандоз»? — спрашивает профессор, ухмыляясь.

«Сандоз!» — смеется Хайат. «Психохимия АГ? Фармацевтическая компания по мозговым билетам? ЛСД тоннами, да?»

Майкл выглядит опустошенным.

«Сандоз — это Базельская лаборатория, которая открыла ЛСД”, — объясняет Дилан.

«Тебе следует провести некоторое время с “групой индола”⁸», — говорит Хайат. Затем звонит Альберту Хоффману. Он очень хочет встретиться с вами, и с Томом Пинчоном тоже. Но команда индола очень элитарна. Они видят себя вершиной длинной цепи европейского диалектического мистицизма. Поколения джентльменов-ученых, кайфующих на берлинских виллах. Поколения зараженного зерна⁹, эрготизм¹⁰, ведьмы на метлах, общинные оргии, кантоны¹¹ на альпийских вершинах, которые за последние 500 лет не знали ни дня без галлюцинаций, хранители гностических традиций. Христос и Парацельc были частью банды. Неврологические аристократы, они не поднимают волны, не поют песни, говорящие: «Все должны быть под кайфом». Вы это делаете. Так что нам делать с вами?”

«Вид вопроса определяет ответ. Задавайте практические вопросы и вы получите практические ответы. Насколько я помню, мы занялись социальной философией, когда вы начали защищать право общества сделать мой мозг незаконным. Так что вы хотите узнать?»

«Если политики некоторых европейских стран спросят меня, что, по вашему мнению, они должны сделать, чтобы избежать проблемы злоупотребления наркотиками, что вы ответите?»

«Делать прямо противоположное тому, что делало американское правительство. Организовать свободный рынок и законы, соответствующие спросу и предложению».

«Глядя на результаты, это звучит разумно. Как американцы устроили такой бардак?»

«Этого не должно было случиться. В начале шестидесятых стало очевидно, что наступал следующий этап технологической эволюции, информационная эра, включающая нейрофармакологические средства. Мозговые препараты должны были сыграть важную роль в жизни человечества. Американское правительство было проинформировано о развитии и рекомендовало спонсировать исследования, фактическое образование и рациональный контроль. Президентом в то время был Джон Кеннеди».

«Я понимаю, что вы имеете в виду», — ответил Хайат.

«Семья Кеннеди заработала состояние, распространяя наркотики для мозга», — вставил Майкл. «Если вы называете алкоголь наркотиком для мозга?»

«Я не выдам секрета, когда скажу, что семья Кеннеди была хорошо осведомлена о позитивном использование психоактивных веществ и симпатизировала концепции вознаграждения мозга».

«Он прав, — сказал Майкл. «Спросите любого в Гштааде или Св.Морице»¹².

«Я знаю», — кивнул Хайат. «Роль доктора Макса Джейкобсона служила источником развлечения среди европейских спецслужб».

“Кто этот Джейкобсон?” — подозрительно спросил Майкл. «Фамилия кажется мне еврейской.»

«Согласно моим источникам», — ответил Хайат. «Макс Джейк был «спид-врач”, который бодро заряжал энергией многих деятелей шоу-бизнеса, а позже стал членом свиты президентской семьи. Доктор Джейкобсон появляется на многих домашних фотографиях семьи Кеннеди. Я сам, Майкл, видел фотографии доктора Джейка, радостно раздающего энергетическое лекарство на отдыхе во время знаменитого похода в пятьдесят миль для «энергии».¹³

«Это моя точка зрения», — сказал Изгнанный Бард. «При администрации Кеннеди наркополитика контролировалась Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов с упором на исследования, стандарты чистоты и распространение рациональной, научной информации. Трудно дать определение этим вопросам в политическом плане, но администрация Кеннеди излучала дружелюбные, толерантные вибрации. Открытость. Гласность. Особенно это понравилось молодежи».

«Да», — размышлял Хайат. «Проблема заключалась в том, чтобы казаться дружелюбным и в то же время быть жестким».

«Выдвижение Линдона Джонсона на пост президента изменило многие вещи, включая наркополитику. Почему? Изменение президентской религии».

«Религия?» — воскликнул Майкл. «Я не знал, что Джонсон религиозен».

«Религиозные и философские факторы гораздо важнее в политике, чем пишут в учебниках. Чтобы понять политику 1960‑х годов, вы должны помнить, что Л.Б.Дж. принадлежал Церкви Христовой».

“Вы имеете в виду, что он был пуританским христианином?”

«Некоторые историки предположили, что евангелический протестантизм является основой для антигуманистического мышления, которое до сих пор характеризует фиксацию священной войны между Америкой и Империей».

«Кальвинисты», — воскликнул Майкл. «Ух! Я их ненавижу».

«Зловещий моральный недостаток евангелической скромности состоит в том, что она делает людей жестокими, мстительными и неумолимыми. Чего вы, мудрые и терпимые европейцы, возможно, не понимаете, так это того, что американские протестантские фундаменталисты являются самыми несгибаемыми, дикими и догматичными, расистскими, кровавыми бандами, появившимися в 19 веке».

«Красношейные янсенисты?» — спросил Хайат.

«Поскольку более гибкая терпимость католика Кеннеди сменилась техасским фундаментализмом, наркополитика отошла от исследований и медицинских наблюдений к высокоморальному контролю со стороны новых культурных-полицейских, известных как “Нарки”. Оглядываясь назад, мы можем увидеть, что приход к власти таких людей, как Никсон, Холдеман, Эйхман, Рейган и Рокфеллер укрепили пуританский уклон в американском культурном конфликте».

«Вы находите это интересным, мсье Хайат?» — спросил Майкл.

Хайат улыбнулся. «Ты видишь это кольцо? Ты знаешь, откуда оно?» Хайат держит свою пухлую руку в центре стола, демонстрируя богато украшенное золотое кольцо, огромный рубин, окруженный епископской короной. Водянистые глаза Майкла выпучены от изумления.

«Последний и единственный раз, когда я видел такое кольцо, было на моей конфирмации. А вы, Хайат?»

«Давайте просто предположим, что я оказал много услуг Риму. Определенные общины в Ватикане больше всего обеспокоены проявлениями наших реформатских братьев».

«В конце концов, мсье Хайат, худшая ошибка правящего режима

может поставить себя в жесткую оппозицию потребительским аппетитам. Правительства, пытающиеся нарушить законы спроса и предложения, незаконны. Законы, которые пытаются регулировать, что и кого люди помещают в свои тела, вызывают антиобщественные и бунтарские реакции».

«Повторяю. Наркотики, вознаграждающие мозг, по определению антисоциальны», — возражает Хайат. «Если наркотики вознаграждают, а общество наказывает, то антисоциальные чувства автоматически закрепляются. Однако, если общество разрешает использовать наркотики, вознаграждающие мозг, результатом будет самая восторженная патриотическая реакция».

“Вы говорите о «Дивном новом мире».

“Я говорю о бионеврологии человеческого существования, мсье Хайат. В конечном счете, основные удовольствия, которые человечество покупает на деньги, заработанные трудом, — биологические и неврологические. Еда. Жилье. Здоровье. Удовольствие. Блаженство. Важнейшая потребность человечества – это неврологический опыт, который мы называем интоксикацией, циклическим стремлением изменить сознание, изменить реальность, стимулировать мозг, уставший от рутины.

Конечно, наш самый жестко организованный социальный институт, армия, понимает эту потребность. Алкоголь беззастенчиво используется в качестве официальной награды за свободное время. И посмотрите на японцев, которых изображают в карикатурных преувеличениях тенденций технологической культуры. Японским руководителям разрешается, поощряется и даже требуется напиваться в стельку в гинза барах после работы».

Хайат барабанит пальцами по льняной скатерти и поворачивает голову к Майклу Хочарду.

«Этого я и боялся. Наш Герой с Новым Эликсиром Жизни действительно опасен и поэтому сам находится в опасности. Видите ли, нравится вам это или нет, но дегуманизация, которая, как вы говорите, проистекает из евангельского протестантизма, эффективно завоевала мир. Давайте посмотрим в лицо фактам. Есть несколько стран, которые не бросаются сломя голову к конвейерной однородности. Очень жаль, Доктор. Несколько десятилетий назад, когда миром правили султаны, короли, военачальники, аристократы, философы и колониальные губернаторы, нашлась бы дюжина властелинов, которые были бы очарованы вашей гениальной лирикой. Но сегодня индустриальный мир был организован холодной войной в монолитные блоки. Психология наций теперь определяется их статусом холодной войны. Вы абсолютно антагонистичны и опасны для любого и всех правительств. Посмотрите, что вознаграждение для мозга сделало во Вьетнаме! Полмиллиона американских солдат стали безмятежно невоинственными из-за высококачественного гашиша и героина. История вполне может решить, что американская империя потерпела поражение в высшей точке ее расширения в результате упадка воинственного рвения, вызванного дурманом. Уверяю вас, мсье Дилан, что, возможно, кроме одного-двух исключений, ни одно правительство в мире не предоставит вам убежища».

39

Домом был БАМА, или Муравейник, Бостон-Атлантский Мегаполис-Агломерат. Запрограммируйте визуальную карту потоков данных, каждая тысяча мегабайт — один пиксел на очень большом экране. Манхэттэн и Атланта горят сплошным белым цветом. Потом они начинают пульсировать, трафик угрожает перегрузкой вашей имитационной модели. Ваша карта готова стать сверхновой. Остудите ее. Увеличьте масштаб. Каждый пиксел — миллион мегабайт. При ста миллионах мегабайт в секунду вы начинаете различать отдельные блоки в центре Манхэттэна, очертания столетних промышленных застроек вокруг старого центра Атланты…

Из «Нейроманта» Уильяма Гибсона

ЗНАКОМЬТЕСЬ С ХИППИ: КРАСОЧНЫЙ ИСЧЕЗАЮЩИЙ ВИД

Журнал антропологии, сентябрь 1972 г.

Хиппи интересны и в других отношениях. У некоторых видов есть «спящие сборища», где они собираются в конце дня и вместе спят. Кроме того, есть «клубы грязных луж», где хиппи собираются вместе тысячами на влажной земле, слушая усиленные электронные звуки спаривания. Некоторые верят, что у хиппи есть определенные «воздушные пути», которые постоянно используются местным «трафиком».

Многие виды имеют определенные запахи. Некоторые острые, некоторые нежные и сладкие, другие сильные и мускусные.

Территория важна для определенных видов хиппи. Есть пресловутые драчливые разновидности, которые, раскатывая на двухколесных транспортных средствах, приводимых в движение международными двигателями внутреннего сгорания, прогоняют других хиппи, млекопитающих и даже одомашненных приматов. Жемчужные полумесяцы Сан-Берду¹⁴ наиболее известны этой тактикой.

Кажется, что цвет играет очень важную роль в жизни хиппи. Для некоторых защитный камуфляж необходим для их существования. Разновидности со схожей окраской подражают душевнобольным, американским индейцам, бродягам, ветхозаветным пророкам и птичьему помету. Однотонные цвета часто напоминают фоны их мест обитания, например, фермеров или лесорубов.

Хиппи тоже используют мимикрию. Гигантский Vagabon­dus Chris­tians (настоящий уродец Иисуса) на самом деле асексуален. Он рекламирует этот факт серой одеждой, неуклюжими движениями амишских бородачей¹⁵, резкими звуками и прыщавым лицом. Простой-Выпадающий (dis­af­fil­i­ate sim­plex), который очень сексуален, похож на христиан и часто пользуется защитой своего менее привлекательного собрата.

Хиппи уязвимы для людей-хищников на первой стадии (стадия 13 “Пассивная Восприимчивость”); две более поздние стадии хиппи (стадия 14 «Инженеры тела» и стадия 15 «Тантрические слияния») менее уязвимы. Главные среди их противников наркоманы, полицейские, религиозные приматы, хищные бюрократы и ястребы.

Другие средства побега включают быстрый и беспорядочный полет, уклонение и укрытие.

Но летать высоко и падать вниз — не единственные роли, которые хиппи играют в сообществе природы. Многие переносят нейроактиваторы и стимуляторы мозга из одного сообщества в другое и таким образом продвигают нейроэволюционный процесс.

Разрушение природной среды промышленными приматами очень повлияло на хиппи. Многие виды исчезли, ожидая, без сомнения, в замаскированной форме, начала кибернетических обществ.

Не следует забывать, что на всех трех стадиях хиппи является первым кибернетическим мутантом. Их эволюционная дилемма остра! Они активируются всего за одно поколение до космических полетов и компьютеров, легкомысленных предшественников и родителей первого нейроэлектрического, кибернетического поколения.

Но, несмотря на их ограниченный ареал, большинство хиппи по-прежнему являются обычным явлением в каждом сообществе. Некоторые из них так же красивы, как бабочки, на которые они похожи, и цветы, которые они курят, нюхают и глотают. На самом деле, в хороший хиппи-день в парке может возникнуть ощущение, что бабочки и дикие цветы приняли форму приматов и весело танцуют по всему миру.

40

«Инопланетяне тогда и там решили найти способ ускорить процесс мутации. Они отправили сообщения на свою родную планету, Альфу, и попросили тамошних ученых немедленно заняться проблемой. Альфа-наука настолько развита, что прошло совсем немного времени, прежде чем пришельцы получили специальный космический пакет, содержащий странное устройство».

“РОТВАНГ”

Тим Хильдебранд

ПРОЦЕСС СПАРИВАНИЯ В НЕЙРОВСЕЛЕННОЙ

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, октябрь 1960 г.

Изумленный Дилан сидел на кушетке в Елисейской Дворце Флоры Лю, позволяя своему правому полушарию медленно открываться для прямого чувственного восприятия, и безмятежно наблюдал за своими твердыми концепциями жизни и межличностных отношений.

Отношения ускользают в мягких изогнутых улыбках.

Йога внимания. Ретракция¹⁶ символического и социального сознания.

Сосредоточение осознания на активируемой чувственной модальности. Каждое мгновение исследуется не на предмет потери или приобретения, не на игровые реплики и не на лихорадочное повышение статуса, но, прежде всего, на гедонистических возможностях. Казалось, все получилось удивительно красиво. Нить звука. Восхитительная грация движения рукой не как часть заученной последовательности выживания, а для кинестетической радости. Цветок. Яблоко. Перо павлина. И ясное, невысказанное предположение, что смысл жизни в том, чтобы чувствовать себя хорошо, чтобы каждый перекресток был как можно красивее.

И загадочная личность Флоры Лю, которая скользила с небрежной уверенностью гейши, опытной хранительницы древних тайн. Она растягивала слова с открытыми глазами, как подросток из Оки¹⁷. Ее тонкие комментарии, Ее росистая трахабельная невинность, маскирующая измученное, усталую истому опытной, терпеливой женщины.

Она пришла на сеанс в светло-голубом халате. Мейнард, флорентийский дворянин, одетый в облегающие бархатные штаны. Малака в марокканском кафтане, мягкая и осязаемая, была наглой арабской девушкой, но надеющейся, ранимой, неопытной. Командор был в шелковой рубашке и строгих брюках, которые Флора Лю оставила на его кровати, пока он принимал душ.

В очаге тихо горел огонь. Воздух благоухал. Это был его первый сырой, прямой опыт с осознаванием музыки. Высокоточная система усиливала и передавала звуковые волны на его барабанные перепонки без психического вмешательства. Неврологическая линия между музыкантом и слушателем была соединена.

Мейнард был музыкальным знатоком. Его чувствительные к наркотикам уши были сейчас как большие Тарелки Аресибо¹⁸. С закрытыми глазами он покачивался от удовольствия, хмурясь и кудахтая при малейших признаках музыкальной банальности или неряшливости.

Флора Лю плавала по комнате, Ее лицо преобразилось от восторга.

Малака расцвела в цветок необычайной красоты, ее классические черты теперь стали похожи на египетскую позолоту. Она подняла лицо к Флоре Лю, к Мейнарду и к Доктору со сладострастной преданностью.

Дилан просыпается от долгого, дурного сна о борьбе на тяжелой, страдающей планете, чтобы снова оказаться дома, в раю. Его глаза цепляют взгляд Малаки. Они оба встают и идут к солнечной веранде. Она поворачивается и входит в него, обвивая руками его шею.

Это два морских существа, внезапно вернувшиеся в свой теплый, влажный, радужный мир.

«Удивительно», — выдыхает она. «После стольких лет. Найти его так просто».

Процесс спаривания в этой новой вселенной, по-видимому, начался со слияния влажных губ, производящих мягкое, электрическое наслаждение, излучающееся через все тело. Они, казалось, не находили проблем в маневрировании конечностями, щупальцами и восхитительными выступами, которыми они чудесным образом были снабжены в прозрачной, вязкой медово-жидкой атмосфере невесомости, которая окружала, омывала и поддерживала их.

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА

1. Какой главный вопрос? (фр.)

2. Если бы я знала это.

3. Откуда мы пришли? Куда мы идем?

4. не так ли?

5. «Жизнеописания прославленных живописцев, скульпторов и архитекторов» (Le Vite de’più ecce­len­ti Pit­tori, Scul­tori e Architet­ti) — собрание 178 биографий художников Италии эпохи Возрождения (с описанием некоторых их произведений), подготовленное художником Джорджо Вазари.

6. Американская леворадикальная организация чернокожих, ставившая своей целью продвижение гражданских прав чернокожего населения.

7. Американская леворадикальная боевая организация. Была сформирована из радикального крыла движения Студентов за демократическое общество (SDS), выступавшего против войны во Вьетнаме.

8. Индол и его производные используют при синтезе многих биологически активных соединений (гормонов, галлюциногенов).

9. Речь про алкалоид спорыньи, из которой Хоффман синтезировал ЛСД.

10. Отравление человека и животных алкалоидами спорыньи.

11. Кантон — название территориально-административной единицы верхнего уровня в Швейцарии.

12. Населенные пункты в Швейцарии.

13. В 1963 году в США всколыхнулась волна популярности к ультрамарафонским дистанциям, которой во многом поспособствовали политические деятели.

14. Вид бабочек в Северной Америке.

15. Амиши (аманиты) — религиозное движение, зародившееся как самое консервативное направление в меннонитстве (разновидность анабаптизма). Амиши отличаются простотой жизни и одежды, нежеланием принимать многие современные технологии и удобства. Женатые мужчины-амиши носят бороды.

16. Уменьшение объёма клетки, органа, ткани или другого образования за счёт сокращения некоторых элементов его структуры.

17. Группа островов в Японском море.

18. Астрономическая обсерватория в Пуэрто-Рико.