Друг Великого Зверя

От Редакции. Остин Осман Спейр – предтеча магии хаоса, вдохновитель британского эзотерического подполья и заклятый друговраг Алистера Кроули, – один из святых ликов Катабазии, 135-летие которого мы чествуем сегодня. Самое важное, что мы можем о нем сказать – он был колдуном, а не магом, предпочитал звериное становящееся небесным сверхчеловеческому, а бытию цивилизованным человеком – свое одинокое гениальное дикарство. Именно благодаря этому он был способен единолично открывать сферы, которые стали фронтиром оккультуры почти век спустя!

Сегодня мы рады почтить его память статьей Адриана Гаттона (Adri­an Gat­ton), которой открывалась одна из его выставок больше двадцати лет назад. Спейр – желанный элемент британской культуры, но что-то мешает ему стать привычной частью культурного ландшафта, и он все еще больше принадлежит «оккультным группам, чтящим его память», чем Британии. Ну то есть почему «что-то»… Сам он мешает. Сам он, плюнувший в лицо современного ему бомонда, актуального искусства и лично Властям (не местным, а в лице Гитлера, правда, но так даже круче!) Тем не менее, Гаттон пишет прекрасную обзорную статью о жизни Спейра и даже проводит небольшое сравнение с Кроули – оккультистом, но, в отличие от Спейра, не таким и художником.

Кто захочет получить углубленный экскурс во влияние Спейра на оккультуру и оккультизм – добро пожаловать в нашу ранню статью «Остин Осман Спейр: выбор колдуна».

fr.Chmn

Остин Осман Спейр, как и Алистер Кроули, был одержим сексом и магией. Но, в отличие от Кроули, он был ещё и состоявшимся художником.

Остин Осман Спейр — одна из самых странных фигур британского искусства 20-го века. Гениальный рисовальщик, вундеркинд и самый молодой художник выставки Королевской Академии, он глубоко интересовался магией и стал другом (а потом, что было почти неизбежно, врагом) скандально известного оккультиста Алистера Кроули. Самые изящные его работы были созданы в состоянии транса в кромешной тьме. Он был человеком богемы, рано достиг успеха и затем повернулся к модному Лондону спиной. Спейр предпочёл уединиться в подвале в Брикстоне и посвятить жизнь искусству и магии, даже отказался от шанса стать придворным художником Гитлера.

[…]

В детстве Спейр сблизился с пожилой гадалкой по имени миссис Патерсон, которая возводила свой род к салемским ведьмам. Именно она пробудила в нём интерес к магии и сексуальное влечение к женщинам старшего возраста. Обе этих страсти остались с ним до конца жизни. Спейр утверждал, что видел, как миссис Патерсон с помощью магии превращалась в соблазнительную молодою девушку.

Его семья переехала в южный Лондон, где Спейр учился искусству. В семье его считали «странным», в том числе из-за привычки разрисовывать стены образами из видений. Отец однажды отнёс его работы в Королевскую Академию, где их немедленно приняли и выставили на Летнем Показе 1904 года. Уже в следующем году Джон Сингер Сарджент провозгласил 19-летнего Спейра гением.

С Кроули они впервые встретились в 1907 году на выставке работ Остина. Алистер заявился с помпой, объявив себя «Вице-регентом Бога на Земле».

«Вы больше похожи на безработного итальянского жиголо», – ответил Спейр, сбивая со Зверя всю высокопарность. Кроули поспешно объяснил, что хотел в стихах выразить то же, что Спейр в картинах: что они оба были посланниками божественного. Так началась их дружба, и Спейр присоединился к оккультной группе Кроули — Братству Серебряной Звезды, Argen­teum Astrum. В 1909 он принёс обет Послушника, приняв магическое имя «YIHOVEAUM» (вдохновившись мистическим учением Каббалы) и кредо «Твори свою Волю, таков да будет весь Закон».

В отличие от Кроули, который обильно принимал кокаин и героин, Спейр почти не использовал наркотики, как и любой британец поздней викторианской эпохи. Он предпочитал пабы, любил молочный стаут, кексы и чай.

Однако что Кроули и Спейра объединяло, так это либидо выше среднего. Остин говорил, что гротескное облагораживало и питало его магические силы. Его сексуальные вкусы были столь же эклектичны, сколь и творчество. После того, как от него забеременела женщина сильно старше него, Спейр пустился в целую череду сексуальных приключений с жестокой валлийской горничной, невзрачной женщиной-карликом и с гермафродитом. 

Кроули, который сперва восхищался своим протеже, вскоре стал всё больше раздражаться. Спейр не прикладывал должных усилий к продвижению в ритуальных инициациях, и со своей стороны считал театральность подходов Кроули к оккультизму попросту глупыми. Кроули был склонен к театральщине (его даже можно назвать первым сатанистом Высокой церкви [направление в протестантизме, стремящееся к сохранению дореформационного традиционного богослужения; т. е. речь опять идёт о приверженности к пышной обрядности – прим.пер.]). Спейр же предпочитал простоту в колдовстве.

Спейр любил рассказывать про Кроули байку, как тот опрокинул себе на голову тарелку с едой за ужином в Café Roy­al. Или как тот разгуливал по Регент-стрит в мантии, считая что та делает его невидимым.

В конце концов они стали непримиримыми врагами. Кеннет Грант, который когда-то их познакомил, всегда отказывался обсуждать, что послужило окончательной причиной разрыва. В любом случае, с 1912 года их пути разошлись. Тем не менее, художественная карьера Спейра процветала, во время Первой Мировой Войны он был назначен официальным военным художником. После войны он вёл весьма роскошную жизнь: женился на театральной певице и разбогател достаточно, чтобы издать несколько журналов, в которых публиковались его великие современники, вроде Джорджа Бернарда Шоу. Но долго эти издания не просуществовали.

Стиль Спейра эклектичен. Некоторые его работы напоминают Обри Бёрдсли, другие — восточную живопись, в каких-то можно уловить намёки на внутренние ландшафты Макса Эрнста или цвета Кокошки. Все они объединены искусством рисовальщика, которое и прославило Спейра.

А еще магией. У многих картин есть ритуальные функции, пусть и непонятные непосвящённым. Спейр также активно применял прием, называемый им «сигилами». Он начинал с магических слов, упрощал их до отдельных элементов, затем до простейшей эссенции, сведенной к одному символу. А затем он их просто выбрасывал и забывал – тогда-то и начинала работать магия.

К 1925 году ему опротивела модная жизнь. Он опубликовал работу под названием «Анафема Зос», филиппику, обращённую против лондонского мира искусства. А потом собрал чемоданы и переехал в Брикстон. С тех пор Спейр вёл аскетичную жизнь в подвале, а палитра его работ определялась в первую очередь тем, что можно было найти на полках в Вулворте [доступная сеть универсамов – прим.ред.]. Известно, что однажды он прожил шесть месяцев на 7 фунтов. Образ Галли Джимсона, аморального и эгоцентричного художника из романа Джойса Кэри «Устами художника» (The Horse’s Mouth) был отчасти вдохновлён Спейром и его новым образом жизни. В этом мистическом уединении его способности ничуть не угасли и даже, напротив, окрепли. Он стал прекрасным наблюдателем и ухватывал самые тонкие детали, рисуя поразительные портреты извозчиков, бездельников, торгашей, воров, сутенеров и проституток буквально на всём, до чего мог дотянуться — даже на чайных коробках.

Однако, Спейр был разборчив в заказах, и однажды даже отказал Гитлеру. В 1936 году один из помощников Гитлера при посольстве Германии в Лондоне купил автопортрет Спейра, который, по его мнению, поразительно напоминал фюрера. Гитлер, увидев картину, согласился и пригласил Спейра в Берлин, чтобы тот написал его портрет. Спейр отказал, ответив: «Лишь с помощью отрицания я могу по-настоящему понять вас. Ибо мне не ведомо мужество достаточное, чтобы переварить ваши устремления и крайности. Если вы сверхчеловек, дозвольте мне навечно остаться животным».

Впоследствии он написал «Эзотерическое братство» (1938), блестящий автопортрет, вновь демонстрирующий заметное сходство с Гитлером, где он показывает пальцами знак рогатого. Этот символ плодородия означает силу, козла и астрологический знак художника — Козерога. А ещё можно сказать, что так Спейр показывает Гитлеру два пальца [намек на знак Виктории – британский жест победы, распространение которого приписывается Уинстону Черчиллю – прим.ред.].

Во время Второй Мировой Войны дом Спейра разбомбили, он провёл под обломками три дня, повредив руки. Это некоторое время не давало ему работать. Когда же вернулась прежняя сноровка, то Спейр стал рисовать в разных стилях из разных периодов, датировал свои работы самыми разными числами и годами — как до- так и после-военными. Он умер в 1956.

Несмотря на несколько попыток вернуть творчество Спейра в мейнстрим западного мира искусства, он всё ещё в большей мере принадлежит оккультным группам, чтящим его память. И хотя в Национальном Биографическом Словаре есть посвящённая ему статья, он всё также не представлен в стандартных книгах о британском искусстве 20-го века.

Адриан Гаттон