Квазимистическая живопись: творчество Ежи Тхужевского

Современный польский художник Ежи Тхужевский (Jerzy Tchórzews­ki) начинал ещё с краковскими сюрреалистами, в пятидесятых. Сюрреализм у него уже тогда был своеобразный, и за долгую жизнь он успел поэкспериментировать и в абстракционизме, и в своеобразном кубизме, но со временем пришёл к оригинальным стилю и тематике. На наш вкус, его творчество можно сравнить с выкрученным на максималки Челищевым, который схожую с бэконовской фигурацию применяет не к человеческим натурщикам, а к чему-то совершенно запредельному: вроде и имеющему форму, но постоянно ускользающую, будто наэлектризованная дымка. Впрочем, местами из неё лезут щупальца и рога…

Какое-то время Тхужевского занимало изображение пространств (есть у него даже картина «Горящее пространство»), но потом его внимание сместилось в какую-то квазимистическую сторону: у него множество картин с названиями вроде «Пророк», «Священное», «Мистерия», а персонажей их сюжетов можно найти в безымянных полотнах – на таких, как правило, изображено нечто лавкрафтиански-неименуемое (поляки умеют). Кроме «клубящейся наэлектризованной дымки» у Тхужевского есть ключевой узнаваемый образ – образ головы, заменённой на два рога с повисшим между ними огоньком, и иногда это голова человека с туловищем и даже руками (как правило, «пророка»), а иногда – навершие щупальца, иногда – обычная деталь всех участников некоего сборища, а иногда – только функциональная часть абстрактного процесса, например «Великой охоты».

Художественный язык Тхужевского прекрасно подходит для рассказов о неименуемом – совмещающем индивидуальное и всеобщее, священное и прикладное, как это бывает в возвышенном сне или магическом ритуале. Корни его вдохновения уходят куда-то вглубь то ли польской, то ли общечеловеческой травмы; и хотя неизвестно, имел ли этот художник «Пророков» и «Священного» любой оккультный бэк… что ж, повторимся – местами лезут щупальца и рога.