«Постмортемизм 01»: десять кавер-версий, которые РЕАЛЬНО заставляют задуматься

В рамках факультативного спин-оффа нерегулярной рубрики «Русское Поле Экстракции» мы решили сделать серию материалов, посвящённых кавер-версиям треков. Кавер-версии – это очень важный феномен музыкальной культуры по нескольким причинам.

Во-первых, по кавер-версиям можно обнаружить маркеры смены эпох, как по содержанию иридия в геологическом слое можно обнаружить следы катастроф космического масштаба.

Во-вторых, кавер-версии – это инструмент позитивной постмодернистской повестки. Один древний мудрец сказал «культура – это палимпсест» – и был чертовски прав, хоть и пессимистичен.

Что такое «позитивная постмодернистская повестка»? Грубо говоря, это не когда большое становится малым, а наоборот – когда малое становится большим. Это когда ирония съедает себя и выворачивается подлинным трагическим пафосом. Вчерашний профанский шлягер, набивший всем оскомину, может раскрыться небывалыми и глубокими смыслами, если на него посмотрит под иным углом кто-то, обладающий подлинным даром. А иногда даже особого дара не требуется – хватит и угла.

И в‑третьих – все мы хотим иногда, чтобы наши любимые (песни) получили новую жизнь и вернулись к нам. Пусть для этого иногда и могут потребоваться противоестественные действия, граничащие с некрофилией, и пусть любимые (песни) вернутся к нам уже совсем иными – иногда это того стоит.

Поэтому, специально для первого выпуска «Постмортемизма» мы попросили наших экспертов составить личные подборки по пять кавер-версий, которые заставляют реально задуматься. Итак, слово специалистам по любви и смерти – Эдуарду Лукоянову и Соне Метатян.

МЁРТВЫЕ НЕ ХВАЛЯТ, НЕ БРАНЯТ

Met­al­black – «Мёртвые»

Почему кавер трека Гражданской Обороны “Мёртвые” от ванменбэнд-проекта с дебильнейшим названием Met­al­black может вообще быть включён в какие-либо списки каверов, рекомендованных к прослушиванию? Явно не из-за упомянутого названия проекта, блещущего обезоруживающей неоригинальностью. И даже не из-за того, что за шесть лет деятельности проекта «Met­al­black» его мастермайнд, некто Дмитрий, успел записать аж тридцать релизов, из которых двадцать – полноформатные (как вы понимаете, когда у проекта пять релизов в год – это тревожный звоночек, вплоть до подозрений в тотальной синтетической сущности проекта).

А разгадка проста: причиной включения данного кавера в список является необходимость напомнить всем, что Гражданская Оборона – это не только отцы позднего советского индастриала, но и первопроходцы российского блэк-метала (потому что блэк – это новый панк). Эта гипотеза успешно подтверждается версией песни «Мёртвые» от Металблэка, где типичные для жанра “атмосферный чёрный метал”, миленькие клавишные партии и скрим в стиле “модный бабайка” вовсе не обезображивают оригинал, а только напоминают о сложном генезисе музыки Гражданской Обороны.

Также стоит отметить, что песня “Мёртвые”, благодаря своей лирике, как нельзя лучше подходит для открытия рубрики “Постмортемизм”:

Мёpтвые не хвалят, не бpанят

Hе стpеляют, не шумят

Мёpтвые не сеют, не поют

Hе умеют, не живут

Воистину, авторы – мертвы и ничего вам не сделают, поэтому пойте их песни и поминайте их имена. Кстати, тот факт, что Met­al­black также запилил кавера на Марка Бернеса и «Руки Вверх», будет важен для рассмотрения следующего пункта в списке каверов, заставляющих задуматься.

Килька – «Плачу на техно»

Не отходя далеко от культурного наследия Гражданской Обороны, хочется вспомнить о замечательном кавере на хит Крем-Соды “Плачу на техно”. Замечательный он как по исполнению (стилизован он под Гражданскую Оборону настолько хорошо, что некоторые могут перепутать), так и по концепции.

Итак, всем известно, что изначально трек “Плачу на техно” является ироническим оммажем хиту “Он тебя целует” легендарного дуэта “Руки Вверх”. Причём не только оммажем, но и логическим продолжением, как если бы эти два трека были частями диптиха.

Сравните, к примеру, семантические, ритмические и гармонические особенности куплетов треков:

Руки Вверх:

Вечером тёплым брожу один

«Ты не можешь её вернуть» – шепчет мне нежно дождь

Знаю, что встречу тебя с другим

Лучше это была б не ты, но рядом с ним ты идёшь

Я ж тебя так любил, так любил

Думал, что ты ждала меня. Что же ты сделала

Я ж тебя так любил, так любил

А теперь потерял тебя

Cream Soda:

Ночью уснуть не могу никак

И пришла я на техно, чтобы найти тебя снова тут

Van­s’ы твои, как год назад

Но рядом Nike уже не мои топчут знакомый мне groove

Ты же был лишь моим, лишь моим

И мы вместе мечтали купить что-то в «Кузнецком мосту»

Ты же был лишь моим, лишь моим

Vil­lalo­bos играет для вас, а я слёзы еле держу

А разгадка здесь в том, что хит Крем-Соды основан на оригинале от музыкального проекта «Хлеб», который в своё время записал эталонно-клубняковую версию, правда вместо лирической героини композиции (как у Крем-Соды) – лирический герой (как у Руки Вверх, которые и пародировались). Этот кавер стал объектом для препарирования проектом «Килька», который натурально вылепил из хлебного “Плачу на техно” заточку, бьющую прямо в сердце. Версия от Кильки по-настоящему полна чувства, надрыва и тоски – и только в таком виде “Плачу на техно” можно нормально слушать.

Символического тут тоже дохуя – иронический (?) брэнднэймдроппинг из текста оригинального трека, исполняемый голосом “под Летова”, выглядит как настоящая алхимическая трансформация: вульгарное золото профанов превращается в истинный сатурнианский свинец. А если вы дочитали до этого момента, сохраняя в уме весь сложный генезис трека, то вам могут открыться бездны. Бездны.

Cher­noburkv – «kukush­ka»

Вот говорят, что вичхаус (особенно русский) – это низкий жанр для тех, кто был школьником в начале десятых: китч, треш и хуета.

Можно, конечно же, согласиться – ведь большая часть вичхауса это действительно проходная поебень, но есть среди всего этого отдельные перлы в виде треков или даже проектов (и пост-СНГшных представителей в этом общемировом топе, как ни странно, хватает). Сказанное конечно верно и в отношении любого другого жанра – но в вичхаусе проявляется наиболее наглядно.

Ведь самые большие проблемы львиной доли музыкантов-вичуганов – это отсутствие эрудиции и вкуса. Первое можно простить (вспоминая о том, что жанр вообще-то возник в результате экспериментов американских подростков, перепивших психоактивных сиропов и пытавшихся ползком догнать уползающий от них ноутбук с запущенным Fruity Loops), но если уж творишь в жанре, полагающемся прежде всего на определённую эстетику, то будь добр – имей вкус и чувствуй эту эстетику.

И поэтому к проекту «сher­noburkv» претензий нет: как можно ругать проект за тупорылые тексты, если вичуганы вообще не претендуют на семантическое господство в своей экологической нише? Зато у чернобурки есть неплохой саунд, заставляющий вспомнить о White Ring!

А в примере, где Чернобурка делают кавер на Кино, претензий вообще быть не может: Кино поистине великая группа, воплощающая совершенство гениальной простоты, поэтому хороший кавер на Кино сделать не так сложно. У ЧЕРНОБУРКИ вот получилось хорошо.

Stworz – «Moja Swarzy­ca»

Ещё один интересный артефакт – это кавер польского языческого блэк-метал проекта Stworz на трек “Моя свастика” российского дарк-фолк-проекта «Maj­danek Waltz». Забавно строить различные версии насчёт того, как вообще произошёл такой кросс-культурный и кросс-жанровый перенос.

Допустим, проснувшись однажды утром после беспокойного сна, фронтмен Stworz по имени Войслав обнаружил, что хочет зигануть… в смысле, хочет почитать про кровавые зверства фашистов в родном краю. Он набирает в поисковике “Майданек, Освенцим, Треблинка, Собибор, кровавый галут”, задумчиво сёрфит по ссылкам и вдруг натыкается на фотографию с одухотворённым лицом Палыча из Maj­danek Waltz… А потом – трек “Моя свастика”. И понеслось…

Шутки – шутками, но ведь доля истины в этой версии таки может быть: ранее Stworz замечены за исполнением каверов на российских рунических фашистов из For­est, так что почему бы и не исполнить хорошему польскому парню хорошую еврейскую песню про свастику? Навряд ли, конечно, Войслав в курсе непростой и забавной истории трека “Моя свастика”, но этого знания от него этого никто и не требует.

Версия “Моей cвастики” от Stworz (с текстом, переведённым на польский!) звучит отлично: пафос и надрыв польского блэка здесь проявлены во всей красе, дополняя отчаянную мелодическую линию оригинала.

Rizha – «I Fol­low Rivers» 

Насколько гениален трек «I Fol­low Rivers» от шведской гот-поп-исполнительницы Lykke Li, настолько же пресны (в лучшем случае) или ужасны (в большинстве случаев) кавера на него. И ладно бы все каверили оригинальную версию «I Fol­low Rivers», так нет же – почему-то существенная часть каверов отталкивается от чудовищного, омерзительного клубнякового хаус-ремикса (так называемый «The Magi­cian Remix»), который широко крутился на радио в куче стран (и причём куда чаще неповторимого оригинала).

Как можно вообще было такую парашу придумать – вставить “динамичные” копропианинки и хаусовые клэпы, полностью нарушив тонкие вибрации оригинальной композиции? Ебучий The Magi­cian, для твоей блядской бельгийской жопы в аду приготовлено особое место – за все твои преступления против красоты и здравого смысла.

Так, простите, мы немного отвлеклись.

Некоторые считают, что «I Fol­low Rivers» – это песня про любовь. Дескать, она повествует о настоящей любви, которая последует за своим объектом даже к самому краю ночи.

Возможно.

Лично я думаю, что песня «I Fol­low Rivers» – про смерть, которая всегда идёт за нами по пятам (оригинальный клип, кстати, говорит в пользу этого – просто досмотрите его до конца). Но бежать бесполезно, будь вы хоть Дэвид Рокфеллер, хоть записной трансгуманист – по этому поводу ещё давно высказался один восточный мудрец:

Ни на небе, ни среди океана, ни в горной расселине, если в неё проникнуть, не найдётся такого места на земле, где бы живущего не победила смерть.

Dark doom, hon­ey, I fol­low you.

Впрочем, с таким же успехом я могу утверждать, что песня «I Fol­low Rivers» на самом деле про то, как я ищу любимого кота в квартире, когда он прячется от меня. Но всё это не так важно.

Важно то, что у аргентинской исполнительницы Rizha получилось сделать самый ебанутый кавер на «I Fol­low Rivers». В свои 22 года Rizha самостоятельно ебашит и продюсирует совершенно упоротый коллажный квир-поп, так что она вполне достойна была сделать кавер на Люкке Ли. В итоге получилась полная деконструкция оригинала, что и прекрасно. А в “slowed and reverb”-варианте это звучит вообще богоборчески. Респект за стиль, сис! А Стефана Фасано мы повесим.

Соня Метатян

СБИВАЯ АНГЕЛОВ РАКЕТАМИ

Dis­tel — «Solar Lodge»

Каждый, кто переживал восход чёрного солнца, знает, что это лишь визуальная метафора для особого состояния вселенной, в которой каждая частица меняется на свою противоположность. Первое, что удивляет в этом состоянии, — то, что всё лёгкое становится очень тяжёлым, а всё тяжёлое — очень лёгким.

Суть этого явления очень хорошо уловил нидерландский дуэт «Dis­tel», исполняющий музыку в жанре dark.NRG (синтез тёмного электро и хай-энерджи). Их кавер на «Solar Lodge» — одна из моих любимых интерпретаций творческого наследия Coil.

То, что у Coil хаотично, в исполнении Dis­tel принимает ритмическую упорядоченность, то, что у Бэланса и Слизи нежно мацает твою душу лапками звукового енота, у голландцев направлено на мучительное нарезание слушателя на пёстрые лоскуты. Если Бэланс поёт так, будто каждый шаг вверх по анальной лестнице даётся ему на пределе человеческих сил, то дядя из Dis­tel сам спускает тебя по этой самой лестнице, чтобы из твоих переломанных рёбер наделать фаллоимитаторов для оргий с участием несовершеннолетних рабов, собранных по приютам для душевнобольных сирот.

Кто-то скажет, что кавер Dis­tel прямой и предсказуемый, как отбойный молоток. Но ведь это же очень. Всем нам полезно получать время от времени молотком по голове, а за витиеватыми интерпретациями классики всегда можно сходить к Денису Мацуеву. Если повезёт, он даже сломает рояль. Но разве ж так разжигают вечный огонь нечестивого гнозиса?

Xiu Xiu — «Always»

Нет никаких сомнений, что Era­sure — величайший дуэт в истории поп-культуры. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень сошлись в этом ансамбле электронных музыкальных инструментов. С одной стороны, «Стирание» — это набожный семьянин Винс Кларк, с другой — вич-положительный бонвиван Энди Белл. Ходячим антонимом самого себя является и бисексуальный вождь Xiu Xiu Джейми Стюарт, предложивший лучшую интерпретацию бессмертного хита «Always».

Оригинал Era­sure — это уверенный в себе жиголо, явившийся на свидание в розовом боа; на нём чистые обтягивающие боксёры, а вены на его члене размеренно пульсируют, издавая тихий, но вполне слышимый стук. «Я хочу быть с тобой всегда», — говорит он своей новой жертве, и оба они делают вид, что верят в эту сладкую ложь.

Джейми Стюарт врать не умеет. Его версия «Always» — тревожный мальчик из тиндера, непрестанно пересчитывающий в уме, хватит ли ему, чтобы оплатить счёт, а рука его нервно теребит карман с презервативом, стянутым из родительского комода. Он кричит: «Полюби меня, сука, иначе я разобью эту тарелку и разрежу себе вены!»

Кричит он это, конечно, про себя, внешне же он проявляет напускное равнодушие, потому что вычитал где-то, что именно так себя надо вести с объектом страсти. Когда-нибудь он посмеётся, случайно вспомнив этот вечер за бокалом одинокого шардоне, но сейчас каждый капилляр его тела грохочет истеричной перкуссией, раз за разом предваряющей припев, а его ещё не до конца сломавшийся голос удушливо басит перед решительным срывом на фальцет.

HIM — «Wicked Game»

Античный мир мы представляем себе по образу, придуманному художниками Ренессанса и доведённому до совершенства классицистами. Белоснежные колоннады и роскошные убранства, мускулистые бородачи в тогах — ничего из того, что мы видели в фильмах жанра пеплум, разумеется, на самом деле не было. Быт Античности если и показан где-то достоверно, то, пожалуй, в двух «Медеях» — Пазолини и Дрейера/фон Триера. Но разве это так уж важно?

Подобно тому как великие художники когда-то сконструировали для современного человека Античность, так и блистательный Крис Айзек сконструировал для тинэйджеров 90‑х Америку эпохи Элвиса, Бобби Винтона, Дорис Дэй, сёрфа и бабблгам-попа. Композицию «Wicked Game» я впервые услышал по каналу СТС, по которому тогда показывали только клипы, хорошие ситкомы и шоу «Балда» с Александром Панкратовым-Чёрным в качестве ведущего. Тогда меня очень впечатлил контраст между нарочито старомодной композицией и гламурным эротизмом видеоряда, будто взятого с VHS-кассеты «Play­boy Video Play­mate Cal­en­dar 1991». Впечатление моё вскоре закрепилось просмотром кинофильма Давида Линча «Дикие сердцем», в котором мелодия Айзека звучит в одновременно спокойный и весьма тревожный момент.

Упыри-сердцееды из ансамбля «HIM» камня на камне не оставили от декадентского лиризма оригинала и его общей эрзац-душевности. Вместо сладкой баллады у них получился циничный гимн пороку и саморазрушению. Внедрять этот кавер необходимо в виде клипа, снятого Биллом Юкичем. Через него мы ещё больше укрепляемся во мнении в том, что кавер HIM — не оммаж Айзеку и Линчу, а злейшая на них карикатура.

Юноша в исполнении Вилле Вало фланирует в ночи и укрывается от дождя в сомнительном учреждении, больше напоминающем стрип-бар. Там он наблюдает местную публику — бородатого байкера, слюнявого старика-вуайериста, мелкого клерка с выбитыми зубами и двойников Элвиса в золотых костюмах. В процессе его соблазняет вышедшая в тираж милфа-порноактриса, усыпанная блёстками (о, если и было в 90‑е что-то действительно прекрасное, то именно эти блёстки). Она довольно быстро обнажается, демонстрируя циклопическую силиконовую грудь и мокрый косматый лобок, после чего герой Вилле Вало устремляется в уборную. Но сортир, увы, затоплен, юношу хватает громила-охранник и выбрасывает его обратно на улицу под улюлюканье старухи-барменши и собравшихся в баре отбросов.

Так в изложении HIM легкомысленный ретро-шлягер превратился в целую повесть о греховной любви, которой даже и не было. Резюмируя вышесказанное, хочу заметить: Крис Айзек — это модерн, Вилле Вало — постмодерн. Подумав в этом контексте о наследии финского вампира в шапке-пидорке, вы откроете для себя немало интересного.

Agal­loch — «Kneel To The Cross»

Я единственное разумное существо во Вселенной, которому кавер Agal­loch на «Kneel To The Cross» нравится больше оригинала Тони Уэйкфорда. И у меня на это пять причин.

Первая причина носит слишком личный характер, чтобы говорить о ней публично, но, думаю, меня поймут те, у кого есть любимые песни, которые ассоциируются у них с очень приятными эпизодами контакта с тонкими материями бытия.

Вторая причина — мне очень нравится то, что звуковые краски Agal­loch выкручены на максимальную яркость в противовес менестрельской флегматичности Уэйкфорда. Кто-то считает это китчем, я нахожу это хорошей, качественной эмоциональностью.

Третья причина — великолепное сочетание чистого вокала с пришрайкованным бубнежом. Четвёртая причина — говнарские запилы, похожие на ишака, задыхающегося под палящим солнцем горного кишлака. Великолепный контраст с общей возвышенной интонацией.

Пятая причина — Agal­loch, в отличие от пессимиста Уэйкфорда, средствами чёрной меланхолии в финале композиции совершают подлинно алхимическое превращение, грусть и печаль делая ключом к замку простого счастья, заключающегося в осознании того, что лето, скорее всего, наступит.

Мне очень грустно от мысли, что Agal­loch больше не записывают альбомы. Это большая трагедия для всего человечества.

Laibach — «In The Army Now»

У этой песни вообще невероятно увлекательная история. Оригинал в 1981 году записали два брата-дегенерата Bol­land & Bol­land, Лёлек и Болек европейского софт-рока. Их родные Нидерланды после Второй мировой войны очень легко пережили травму национального коллаборационизма (почитайте на досуге, например, про дивизию СС «Недерланд») и ловко спрятались под американо-британское крыло, став членами НАТО самого первого призыва. Неудивительно, что именно в этой стране и была написана песня, по сей день остающаяся недостижимым идеалом милитаристского отсоса с говном.

Всемирную известность эта композиция приобрела благодаря кавер-версии Sta­tus Quo, но, конечно, список замечательных интерпретаций «In The Army Now» ею не ограничивается. Мне, например, очень нравится то, как этот шлягер исполнила команда КВН «Ботанический сад». (Обратите особое внимание, как участники этого творческого объединения отдают честь Александру Маслякову, отмотавшему срок за валютные спекуляции.)

Но ничто не сравнится с тем, как эту песню исполнил коллектив «Laibach». Их кавер на «In The Army Now» вышел на альбоме «NATO», записанном для распространения на военных базах альянса с целью деморализации вражеских солдат.

Словенская группа вообще славится умением брать сильные тоталитарные образы и через изящную деконструкцию превращать их в образы эмансипаторные. Но эмансипаторность эта не имеет ничего общего с вегетарианским воем борцов за социальную справедливость. Освобождение, согласно Laibach, это тоже война, на которой льётся кровь и плавятся мозги.

В их бережных руках натовская агитка превратилась в убаюкивающий хорал, призванный усыпить бдительность врага, чтобы затем, когда он подумает, что всё хорошо, раздался истошный женский вопль — воинственный клич женщины, чьего мужа и детей убили исчадья ада со звёздами на шевронах и их проклятые сообщники, прикрывающиеся борьбой за свободу и демократию.

К счастью, сейчас НАТО — всего лишь бюрократическая машинерия, сжирающая деньги налогоплательщиков из капстран, чтобы взамен служить жупелом для липкой возни всяких дипломатов. Тогда, когда Laibach выпускали свой кавер на Bol­land & Bol­land, альянс был самой настоящей армией тотального беспросветного отчаянного зла, чьи крылатые ракеты сбивали даже ангелов.

Эдуард Лукоянов