Коричневая бабушка наносит ответный удар: «Психомагия» Алехандро Ходоровски

Мы все живём в разных мирах. Этот факт можно оспорить – именно потому, что мы живём в разных мирах восприятия. Где-то среди этих миров находится мир Эдуарда Лукоянова – радикального белого либертанца (не либертарианца, это важно), в котором фильм мага и режиссёра Алехандро Ходоровски «Психомагия» выглядит почти так же, как и в вашем. Почти так же. Это стоит помнить, когда вы будете читать небезынтересную рецензию Эдуарда на данный фильм.

Ходоровски в каждом мире тоже свой: где-то это гениальный визионер, создавший такие шедевры, как «Святая гора» и «Крот», а где-то – самовлюблённый пассионарный лицедей, фокусник, создатель психодраматических иллюзий. Где-то доходит до смешного: в одном мире Ходоровски снимает фильм «Фандо и Лис», а в соседнем его идентичный двойник снимает фильм совсем под другим названием – «Фандолиз».

Теперь вы достаточно подготовлены, чтоб прочитать рецензию Эдуарда Лукоянова на «Психомагию» и определить – в каком именно мире вы находитесь.

Когда Зигмунд Фрейд умер, враги отрезали ему голову и засушили, как это делают индейцы Южной Америки. Обтянутый лимонной кожей череп пожилого еврея поместили на чердаке его дома в Лондоне, чтобы больше никогда не показывать миру. К сожалению, эта история не нашла отражения в документальном фильме Алехандро Ходоровски «Psy­chomag­ic, a Heal­ing Art».

«Психомагия, искусство исцеления» — отчёт Ходоровски о полувековой практике исцеления всевозможных недугов через вовлечение пациентов в сюрреалистические ритуалы, вскрывающие первопричины душевных болезней. Собственно, из видеодокументации этих сеансов коллективной терапии и смонтирован фильм, так возмутивший некоторых особенно сознательных граждан.

Вот женщина, жених которой покончил с собой накануне свадьбы, хоронит подвенечное платье. Вот 88-летняя куротрупесса срастила себе блестящее комбо из депрессии и старческого слабоумия и теперь грозится кого-нибудь убить, чтобы почувствовать себя живой. Ходоровски приказывает ей полить трёхсотлетнее дерево — вроде помогает. А вот пианист — вылитый Серж Генсбур — гуляет по улице в костюме мушкетёра, чтобы простить отца за стародавние обиды.

Основная претензия, которую скептики предъявляют Ходоровски, заключается в том, что он шарлатан, придумавший сильно упрощённую версию психотерапии, дабы потешить самолюбие за счёт чужого горя. И это действительно так, but who cares. Более того: терапия, предложенная Ходоровски, именно тем и интересна, что напоминает самые нелепые практики из когда-либо опробованных человечеством.

Но так ли эти ритуалы искусственны и нелепы, как может показаться? В некоторых белорусских деревнях есть обряд похорон Деда, который наверняка бы понравился Ходоровски. Заключается он в том, что бабушки поминают чучело старика с недвусмысленным фаллическим символом между ног. Однако на обычные поминки это похоже весьма отдалённо: во время всего ритуала бабушки прикалываются над покойником и отмачивают непристойные шутки, после чего наконец хоронят Деда и плюют на его могилу. Так что? Обвинять наших святых белорусских бабушек в шарлатанстве? Вряд ли кому-то придёт в голову подобное. Так почему мы должны направлять обличительный гнев на режиссёра «Крота», «Священной горы» и «Фандолиза»?

Единственный по-настоящему неоднозначный эпизод фильма посвящён исцелению женщины от рака гортани, которое Ходоровски провернул в лучших традициях стадионных евангелистов. В остальном же Ходоровски стал подозрительно похож на героя какой-нибудь французской романтической комедии из тех, которыми брезгуют критики, но которые пользуются неизменным успехом у русских зрителей: Ходоровски «Психомагии» — жизнелюбивый эксцентричный старик, наверняка выпускающий в небо белых голубей, когда оператор выключает камеру. Трудно поверить, что это тот же самый человек, подаривший зрителям галлюциногенно-макабрические шедевры, вскрывающие самые нездоровые стороны нашего с вами бытия.

Постарев, Ходоровски слишком полюбил людей. Но ещё он слишком полюбил искусство, хотя оно совершенно того не заслужило. Чтобы понять, как так вышло, обратимся к книге «Психомагия. Воображение как основа жизни», которая прошла мимо нас, когда увидела свет.

Откроем наугад:

Когда понял, что за каждой болезнью стоит книга: Коран, Евангелие, Ветхий Завет, буддистские сутры, я решил выздороветь. Все книги, если интерпретировать их содержание с фанатизмом, вызывают болезни. Нужно заново пересмотреть содержание всех этих текстов, надо считать их тем, чем они являются, — произведениями искусства. Библия, например, прекрасный роман.

Неужели это говорит режиссёр «Крота»?

Мы, подобно гусеницам, должны взять всё, из чего состоит наша жизнь, скрутить это в кокон, а потом превратиться в бабочку.

И этот человек снял «Фандолиза»?

И всё же. Если в «Психомагии» и есть что-то волшебное, то это алхимическое превращение посредственных нью-эйджерских мыслишек в фильм, героям которого сострадаешь, волнуешься за них, смеёшься над ними — в общем, испытываешь к ним чистые, незамутнённые чувства. Подлинный колдунаж Ходоровски — это магия монтажных техник, несколько самовлюблённой камеры, магия всего, что превращает набор кадров в кино.

Так работает ли психомагия? Нет, психомагия не работает. Театр, в который превращает жизнь Ходоровски, по самой своей природе антинормален. Его исцеление — это окончательное скатывание с катушек, материализация страхов и неврозов в комических представлениях. Психомагия — это пародия на терапию, средство преодоления убогой нормативности. Если кто-то предъявляет к ней требования, применимые к строго медицинским практикам, то этим он или она обнажает лишь звериную серьёзность своего отношения к жизни.

Но есть одно важное «но».

Наше сознание — это луковица, верхний слой которой — то, как мы общаемся с окружающими, а ядро — хаотический ад неврозов и желаний, в который лучше не ступать без надёжного Вергилия. Психоанализ пережил Фрейда, психоанализ пережил Лакана, психоанализ переживёт Жижека. А вот психомагия, увы, умрёт вместе с Ходоровски.

Впрочем, в этом нет никакой трагедии. В конечном счёте не так уж важно, создаёт ли художник универсальный метод, работающий вне пространства и времени, или же он создаёт метод сиюминутный. Значение имеет лишь то, будем ли мы во всеоружии, когда Коричневая бабушка решится нанести ответный удар.

Эдуард Лукоянов

КОСТЯ, ВЫСЫЛАЮ МЕТОДИЧКУ О ТОМ, КАК ВЕСТИ ДИАЛОГ С ПРОТИВНИКАМИ ПСИХОМАГИИ, ПЕРЕШЛИ ПО СВОИМ КОНТАКТАМ, ПЛЗ

1. Если оппонент готов к диалогу, делаем упор на то, что польза психоанализа тоже ставилась под сомнение (например, Набоков называл Фрейда «шаманом вуду»), а сейчас это нормальная практика, доказавшая эффективность.

2. Если оппонент ведёт себя агрессивно и, допустим, употребляет слово «секта» — просим показать постановление суда, в котором наша деятельность признана экстремистской. Скорее всего, после этого он сольётся, если нет, то обвиняем его в мракобесии и нарушении права на свободу совести.

3. Как можно чаще (но не слишком навязчиво) напоминаем о том, что Ходоровски — признанный режиссёр, классик мирового кинематографа, лауреат многочисленных наград. Кроме того, он писатель, автор комиксов и вообще уважаемый художник. Если эти аргументы не заставят скептика изменить своё мнение, обвиняем его в невежестве, отправляем в Третьяковку смотреть мещанскую (вообще, почаще используем это слово, хорошее!) мазню Брюллова.

4. Внимательно изучаем профили оппонентов, в случае необходимости педалируем на отсутствие у них медицинского образования.

5. Ведём себя жёстко, но не агрессивно — отстаиваем свои аргументы подчёркнуто вежливо. Если оппонент срывается на крик, обвиняем его в цензуре и кликушестве, спрашиваем, что он вообще забыл на сайте.

6. В крайнем случае прибегаем к аргументу об эффекте плацебо (но только в самом крайнем!).

7. Важно! Как можно чаще напоминаем о том, что пациентов Ходоровски никто ни к чему не принуждал, взрослые люди по собственной воле участвовали в экспериментальной терапии, вред которой никто пока не доказал.

Вроде всё. Если придут какие соображения в голову — добавь от себя.