Чёрная луна над изначальным миром

Иного не будет. Градус Чёрной Луны.
Все остались в этом пространстве.

Мне безумно интересно было бы узнать происхождение термина «чернуха». Само слово сразу напоминает про целый пласт перестроечных и постсоветских фильмов, очернявших действительность, но никакой информации про авторство этого точного термина мне найти не удалось. Словно это народное слово, пришедшее из толпы зрителей.

Происхождение самого феномена куда яснее. Был момент, когда социальные драмы вроде «Маленькой Веры» и «Интердевочки» били все рекорды кассовых сборов, – значит, успешную схему, как всегда, немедленно начали копировать. В нормальных условиях так формируются эксплуатационные жанры, но тут-то речь идёт про эксплуатирование позы разоблачителя пороков общества. Неудивительно, что фильмы этой волны дошли до предела отчаянья и безысходности.

Интересно то, что к феномену чернухи прекрасно подходят рассуждения Делёза о «натуралистическом» кинематографе из очень любимой мной главы «От аффекта к действию: образ-импульс». Французская философия в целом известна способностью порождать термины, которые можно одновременно прилагать к весьма различным явлениям, и сам Делёз свой натурализм видел сразу в немых фильмах Штрогейма (реально экранизировавшего прозу в литературном стиле натурализма, наследовавшем Золя), постсюрреализме Бунюэля (очень любившего фильмы Штрогейма) и в хоррорах Марио Бавы и студии «Хаммер». Соответственно, его рассуждения можно развивать в сторону всего испанского/латиноамериканского сюрреализма режиссёров из группы «Паника» и одновременно в сторону еврокульта и эксплохорроров. И там и там явно заметны «изначальный мир» и персонажи, движимые импульсами.

Ассоциации с чернухой тоже хорошо пояснимы стилистическим сходством с литературным натурализмом и его киноадаптациями двадцатых годов. Но есть и ещё одна параллель. Связанная для меня с творчеством Натальи Киракозовой – одной из самых талантливых режиссёров перестроечной волны.

Её первая студенческая короткометражка, «Сашкин ангел» 85 года, сейчас недоступна. Известно только то, что это экранизация Леонида Андреева и что фильм получил приз на рижском кинофестивале «Арсенал».

Зато снятая через пять лет короткометражка «Провинциальный анекдот» уже показывает и потенциал, и стилистические особенности автора. Материал в руках у молодого режиссёра просто отменный. Во-первых, сама пьеса Вампилова «Двадцать минут с ангелом», вторая часть «Провинциальных анекдотов», полна метких диалогов и мелких деталей. Играет её в данном случае очень крепкий актёрский состав, даже Садальский тут полностью на своём месте. И озвучивается всё, внезапно, музыкой Каравайчука. Почти идеальный набор. Но многие зрители остались недовольны, что заметно по комментариям в интернете, и это недовольство легко объяснимо. Вампилов, при всём таланте сатирика, оставлял шанс своим героям. Обе части «Провинциальных анекдотов» заканчивались катарсисом у максимально неприятных персонажей. Осознанием и шансом на изменение. Киракозова строго следует тексту пьесы, дополняя его чисто визуальными моментами, невозможными на сцене, вроде пробуждения в ледяном трамвае на конечной. Но в конце она продолжает сюжет, выводит его за рамки пьесы. И катарсис оказывается ложью. Объяснения «ангела» были импровизацией, кто он на самом деле – по-прежнему неясно, озлобленные герои продолжают его безрезультатно искать для дальнейшего допроса.

Уже этот финал можно показывать как иллюстрацию к разнице между чернухой и породившей её советской драмой.

Вышедший в том же девяностом году полнометражный «Дикий пляж» можно назвать эталоном чернухи и поместить в палату мер и весов.

У этого фильма есть немалые шансы на то, чтобы стать культовым. Главные проводники перестроечной эстетики в музыке нулевых, группа «Несмеяна» назвали один из своих лучших альбомов в честь этого фильма. Это неудивительно, именно «Дикий пляж» воплощает в себе темы многих песен Несмеяны, особенно поздней. А именно насилие, от вербального до сексуального, суицид и прочие прелести экзистенциальной России.

В принципе, этот фильм выглядит как полная противоположность моим любимым «крымсплотейшенсам». Хотя и работает на схожем материале. Пляж на юге в данном случае выступает в качестве зоны столкновения столичного и провинциального менталитетов. Это пространство вне цивилизации, буквально нейтральная, пограничная полоса. Изначальный мир. Граница, рядом с пляжем находится вышка, откуда, через оптический прицел, скучающий пограничник наблюдает за медленно теряющей человеческий облик компанией. Наблюдает, но не вмешивается даже в эпизод с изнасилованием единственного совершеннолетнего женского персонажа, приехавшего на пляж. Кстати, с маленькой дочерью. Впрочем, единственным возможным вмешательством было бы убийство всех совершеннолетних и психически здоровых персонажей мужского пола.

Фильм прост, но эффектен. Нельзя сказать, что он отличается очень тонким сценарием и игрой актёров, но я лично смотрел с интересом до самого финала. Персонажи живые, поступки их тоже, к сожалению, логичные. И никакого фальшивого символизма, всё грубо и жёстко. Хороший, талантливо выполненный образец женского взгляда на мужской мир с его иерархией и постоянной готовностью к насилию ради утверждения своего места в ней.

Зато следующий фильм уже целиком состоял из символизма.

Впрочем, тут нужно учесть, что у «Градуса чёрной луны / Градуса чорного місяця» авторов два. Сценарий написала Анастасия Пожидаева, она же исполнила главную роль. Видимо, именно сотрудничество с ней позволило Киракозовой сделать такой впечатляющий шаг в сторону.

Я долго искал этот фильм. Это был фильм-загадка. Фильм-легенда. Многие годы о нём были известны только название и разгромная рецензия, написанная в начале девяностых. В рецензии описывалось нечто столь тёмное, мрачное и ирреальное, что в результате она только возбуждала желание ознакомиться с этим фильмом. Цитируя автора рецензии, Максима Иванова:

Молодые девчонка-журналистка и парень едут на машине, попадают в какой-то таинственный комплекс в скалах у моря, где проводятся явно незаконные эксперименты над людьми. Их режут, а органы, по-видимому, используют. Там она встречает человека (Адомайтис), который работал на её отца, а если бы не работал, то матери её не было бы в живых. Она (мать) пробовала бежать, но её вернули всю порезанную на кусочки. Маразм дичайший. Бред. Противоестественный, вычурный, бессвязные диалоги…

Интерес только добавлялся выбором литературного первоисточника. Роман Юрия Смолича «Владения доктора Гальванеску» был первым фантастическим произведением, написанным на украинском языке. Приводимые из него цитаты были больше похожи на готический роман ужасов. Я специально прочитал этот роман перед просмотром фильма. Он слабый, но интересный. Один из примеров социалистической фантастики двадцатых годов про ужасы западного мира. Украинская комсомолка и учёный в одном лице проникает в поместье гениального доктора с целью узнать о его достижениях в области сельского хозяйства. И находит в итоге фашистский заговор по превращению пролетариата в радиоуправляемых зомби. Читая книгу, я невероятно сожалел о том, что её никто не догадался экранизировать сразу после выхода в стиле фильма «Мисс Менд». Это был бы шедевр немой фантастики. Однако было очевидно, что в Украине начала девяностых не будут снимать фильм про румынского Менгеле, выкачивающего кровь у обманутых украинских эмигрантов.

Так и оказалось, когда после многолетних поисков в сети всё же была найдена копия на украинском языке.

Фильм оказался достойным потраченных на него усилий.

Как и предполагалось, от сюжета книги осталась лишь изначальная схема «отважная девушка проникает во владения загадочного учёного». Всё остальное было подвергнуто радикальным изменениям. Юлия из молодого учёного превратилась в журналиста и дочь академика. Цель её поездки теперь не поиск новых научных знаний для своей страны, а банальное интервью с исчезнувшим пятнадцать лет назад учёным. Её шофёр из книги – случайный попутчик и заодно представитель угнетённого пролетариата Чипариу, внезапно оказавшийся в экстремальной ситуации и проявивший себя в ней героем, – превратился в фильме в её молодого человека Чипу, отношения с которым переживают кризис. Вместо старого крестьянина Ионеско, владеющего переправой и помогающего героям, появился самый странный персонаж фильма – абсолютно неадекватный владелец кафе. Сильнее всего изменился сам загадочный учёный. Вместо румына (или выдающего себя за румына, судя по одной оговорке) Гальванеску появился куда менее зловещий доктор Гематос. Новая фамилия звучит похоже на балтийскую, скорее всего это связано с тем, что эту роль отлично исполняет Регимантас Адомайтис.

Но главное изменение — сама картина реальности. Роман Смолича был написан ясным, практически плакатным языком и изображал характерное для своего времени представление об окружающем мире. Ясно указаны время и место действия, понятны мотивы всех персонажей. Зло, с которым столкнулись персонажи, имеет классовую природу и наглядно демонстрирует политические и эстетические концепции времени создания романа. В свою очередь фильм, как очевидно уже из названия, полностью иррационален, происходящее в нём ближе к смеси оккультного текста со сном или галлюцинацией. Это очень красиво снятый, но абсолютно непроницаемый для логики кошмар. Неудивительно, что самый красивый эпизод — это эпизод сна героини.

Место, в котором происходит действие, тоже трудно соотнести с реальностью. Это не заграница советского текста, где, как обычно в таких текстах, водятся чудовища. Новые чудовища — члены семьи героини, путешествие за интервью приводит к раскрытию тайны собственного прошлого. Не чужие власти, а собственная власть, собственная семья ответственна за жестокие эксперименты на людях. Пожалуй, можно сказать, что в этом аспекте живо проявилось мышление начала девяностых. В остальном действие происходит словно вне времени. Ничего не указывает на то, что это за страна и каким было её прошлое. Ясно, что съёмки происходили в Крыму, но не ясно, в каком контексте использованы эти пейзажи. Это мне напомнило удивительный латвийский фильм «Паук/Zirneklis», от которого осталось точно такое же впечатление условного пространства с радикально иным прошлым.

Получившийся в итоге фильм действительно впечатляет. Он очень красиво снят, в нём играют хорошие актёры. За исключением главной героини. Анастасия Пожидаева написала хороший сценарий, но особых талантов в игре не проявила. Музыка тоже качественная. Традиционная, но качественная.

Но главное — атмосфера. Странная, болезненная и гипнотическая, напоминающая позднего Юфита, хотя и снятая гораздо раньше. Совершенно невозможно понять, в чём смысл происходящего на полигоне эксперимента. Зачем режут этих людей, кто эта безумная женщина на коляске, бормочущая про градус чёрной луны. Почему хирург говорит, что «когда здесь появится кто-нибудь живой – мы растерзаем их за то, что они не вспомнят о нас»? И зачем Гематос хранил тело своей жены?

Настоящая жемчужина постсоветского арт-хоррора. Понятно, что большинство зрителей останутся после этого фильма в недоумении. Однако хорошо, что этот фильм не пропал навсегда.

Тут нужно снова вернуться к Делёзу. На самом деле вся сложнейшая мишура его главы про кинонатурализм сформировалась из рецензии на один конкретный фильм – «The Damned» Джозефа Лоузи. Это был его первый фильм в Англии – после бегства от комиссии сенатора Маккарти. В скором будущем он станет одним из самых тёмных и точных авторов, препарировавших британскую классовую систему, но этот конкретно фильм был снят для студии «Хаммер» с целью заработать на популярности, «Vil­lage of the Damned». Лоузи, снимая жанровую поделку, внезапно вышел в очень странное пространство. Цитируя Делёза:

Вот так устроены у Лоузи четыре координаты, типичные для натурализма. Он отчётливо демонстрирует их в фильме «Проклятые», определяя двойное противопоставление: с одной стороны, утёсы Портленда, «их первозданный пейзаж и военные сооружения», их дети, ставшие радиоактивными мутантами (изначальный мир), но также и «убогий викторианский стиль невзрачного морского курорта в Веймуте» (производная среда); с другой стороны, громадные птицы, вертолёты и скульптуры (импульсивные образы и действия), но также и банда мотоциклистов с подобными крыльям мотоциклетными рулями (порочные поступки в производной среде).

Это реально так: смешав драму о молодёжной преступности (со странной иерархией: тэдди-бой руководит байкерами, словно стиль является признаком ранга) с фантастикой о тайной лаборатории, где выводят детей, что унаследуют Землю после атомной войны, Лоузи снял нечто выпадавшее за все рамки. Для такого фильма реально можно придумать свой стиль и потом долго искать аналоги в прошлом. И пограничное пространство «Проклятых» удивительно похоже на оба полнометражных фильма Киракозовой, словно она случайно зашла в это пространство. В границу под Чёрной Луной.

P.S.

Мне хотелось бы завершить текст многоточием, но реальность куда банальнее. После съёмок своего второго фильма Киракозова уехала в Россию. Быстро вступила в Союз кинематографистов России, но снимала только документальные фильмы для телевидения. Была режиссёром «Аншлага», то есть принесла бесчисленные страдания постсоветским детям.

В седьмом году ненадолго вернулась к кино, став одной из трёх режиссёров сериала «Бомжиха». Про сорокалетнюю учительницу, занявшую деньги и оказавшуюся на улице.

Вскоре она устраивается домработницей к бизнесмену и там находит своё счастье.

Занавес.

Раймонд Крумгольд