Три именинника по цене одного: Жан Дельвиль, Эдгар Аллан По и Брайон Гайсин

А сегодня мы чествуем трёх именинников по цене одного – зато каких! В разные десятилетия и даже века в этот день родились Жан Дельвиль, Эдгар Аллан По и Брайон Гайсин. Слово Ибсорату и Fr.Chmn.

Жан Дельвиль (19 января 1867 – 19 января 1953)

Бельгийский художник-символист, оккультист и писатель Жан Дельвиль родился и умер в один день – 19 января – с промежутком в 86 лет. Пожалуй, самая известная его картина – грандиозные «Сокровища сатаны» (которую Mor­bid Angel взяли для обложки своего альбома и которую я всегда вспоминаю, когда вижу фотографии юпитерианских вихрей возле Большого Красного Пятна). Впечатляют и «Идол порока», и «Прометей», и «Колесо мира».

Несколько его картин, кстати, мелькнули в знаменитом «Господине оформителе» Тепцова. Ещё Дельвиль общался с композитором Скрябиным и сделал обложку для его «Прометея» («Поэмы огня»).

Однако на меня, как и на многих других, сильнейшее воздействие произвела небезызвестная «Таинственность: портрет миссис Стюарт Мерил». В детстве, увидав её в какой-то из «энциклопедий символов», что ли, я был просто зачарован – just as planned, надо полагать. Простыми средствами и такой эффект – ух!

Эдгар Аллан По (19 января 1809 – 7 октября 1849)

Ещё один сегодняшний именинник – Эдгар Аллан По – кажется едва ли не самой яркой среди классиков иллюстрацией известной теории Станислава Грофа о «перинатальных матрицах». Сам Гроф приводил не раз рассказы «Колодец и маятник» и «Низвержение в Мальстрем» как типичные образы негативных перинатальных переживаний – картин ада, безвыходности, вечных мучений, падения в бездну, и т.д.

Но вообще, подобными мотивами проникнуто едва ли не всё творчество американского гения. Особенно это картины затягивающей бездны (начиная с потрясающей «Рукописи, найденной в бутылке»), расчленения и разложения, клаустрофобические сценарии склепов, замурованных жертв, погребения заживо, удушения, которые вновь и вновь появляются в его произведениях вне зависимости от их формальной стилистики. Как, например, в детективном и вовсе не «готическом» «Убийстве на улице Морг» образ громадной обезьяны, затолкавшей тело жертвы в дымоход, легко ассоциируется с перинатальными кошмарами, характерными для так называемых «БПМ‑2» и «БПМ‑3».

И даже невероятная по размаху философская поэма в прозе «Эврика», где Эдгар По едва ли не предвосхитил (до известной степени, конечно) современные теории возникновения и развития Вселенной, центральной идеей имеет неминуемое сжатие и уничтожение всего сущего – и, в итоге, вероятное рождение нового мира.

Короче говоря, теория Грофа, конечно, вовсе не истина даже в предпоследней инстанции – но вот творчество да и жизнь Эдгара По (как позже художника Х.Р. Гигера, например) наводят на предположение, что появление его на свет было весьма характерно окрашено. Впрочем, не думаю, что об этом есть какие-то сохранившиеся свидетельства.

Брайон Гайсин (19 января 1916 – 13 июля 1986)

Один из наименее известных, один из наиболее заслуживающих славы магов-художников двадцатого столетия, Брайон Гайсин родился 104 года назад. По жизни он руководствовался двумя формулами: чисто магической и несколько параноидальной «Pow­er Is Often Very Qui­et» и скорее битнической «After all, life is a game, not a career!». Не менее значимой была и третья формула – его знаменитое «We Are Here to Go», и, в общем-то, именно этот девиз и мотивировал и создание чудесных порталов-каллиграффити, и нарезки (которые, как ни крути, расцвели в полную силу не у Брайона, а у коллеги-Берроуза), и пермутационные поэмы (вполне в духе хармсова «Ивана Топорышкина»), и весь Процесс его жизни, который и есть главный Результат.

Мистицизм и магия, азарт первооткрывателя и легкомысленное веселье – Гайсин не знал и не помнил различий между искусством, колдовством, философией, антропологией, электроникой… Финалом и символом его жизни стали не метод разрезок, во многом предопределивший путь Уильяма Берроуза, не их совместные эксперименты, не удивительная Машина Сновидений, не влияние на битников, а шестнадцатиметровая «Каллиграфия пламени», раскрывшая Гайсина раз и навсегда.