Роберт Антон УИЛСОН: интервью для DangerMedia, 2000

От переводчика. В ходе беседы РАУ делится своими соображениями о теориях заговора, Царистском Оккупационном Правительстве (TSOG – не путать с ZOG!), политике США, последних научных открытиях, магике и карьере писателя, а также советует, как лучше всего смотреть предвыборные дебаты. Как обычно, своеобразный юмор и оптимизм.

RAW Inter­view: Naile, Dan­ger­Me­dia, 2000

Перевод: ibso­rath, 2004

ИНТЕРВЬЮ С РОБЕРТОМ АНТОНОМ УИЛСОНОМ

«Я был атеистом, пока не осознал, что мне нечего кричать
во время минета. Кричать «О Случайность! О Случайность!»
– просто не канало…»

Р.А.У., Drag­onCon, 2000

Многим хорошо знакомо имя Роберта Антона Уилсона (Robert Anton Wil­son). Он соавтор пресловутой трилогии «Иллюминатус!» («Illu­mi­na­tus! Tril­o­gy»), написанной совместно с Робертом Ши (Robert Shea), он герой для многих из Dan­ger­Me­dia – и очень многих вне Dan­ger­Me­dia. Так что я немного волновался, обращаясь к нему. Всё-таки этот человек совершенно изменил мою жизнь в колледже – с помощью одной лишь книги «Космический триггер» («Cos­mic Trig­ger»). Он был гостем Drag­onCon в прошлом году в Атланте, и я был счастлив взять у него интервью. Признаюсь, я подходил к этому интервью нервничая, но скоро обнаружил себя расслабившимся и наслаждающимся. Я наконец-то мог поговорить с человеком, с которым хотел познакомиться последние 11 лет. Как заверил меня «Боб», когда мы начинали…

Разговаривать и писать – два моих любимых занятия

За этим последовала разноплановая беседа о книгах, заговорах, поэзии и всём прочем. Логично было начать с «Трилогии Иллюминатус!» – определённо, самой запутанной мозаики шуток, рассуждений фнорд и теорий заговоров, которая была когда-либо опубликована.

Р. А. У.: «Иллюминатус!» для меня, как «Гражданин Кейн» («Cit­i­zen Kane») для Орсона Уэллса (Orson Welles). Все говорят, что это его величайшая работа, все думают, что «Иллюминатус!» – это моя величайшая работа. Но никому ведь не интересно всё время слушать о чём-то, что сделал ещё в начале своей карьеры. Это же подразумевает, что с тех пор я качусь под уклон…

Ё‑моё! Боюсь, я задел чувствительный нерв (не сочтите за каламбур) (1), но Боб успокоил меня.

Р. А. У.: Я люблю «Иллюминатус!». Несмотря на то, что его прочло больше людей, чем любую другую мою книгу. Знаете, я же много написал со времён «Иллюминатуса!» Но всё не так плохо. Кто-то сказал мне сегодня, что его любимая книга – «Танец совпадений» («Coin­ci­d­ance»), кто-то ещё назвал «Сына вдовы» («The Wid­ow’s Son»), а кто-то «Прометея восставшего» («Психологию эволюции») («Prometheus Ris­ing»). Это ободрило меня. Некоторые люди читали некоторые другие мои книги.

Боб также подготовил очень впечатляющий том о теориях заговора – «Всё под контролем» («Every­thing Is Under Con­trol»). Я счёл это весьма полезным справочным руководством (ну, я ведь тот ещё любитель заговоров), но узнал, что книга получилась не столь всеобъемлющей, как предполагалось изначально…

Р. А. У.: Всё-таки она не столь хороша, как должна была быть. Дело в том, что, когда я писал книгу, умерла моя жена. Я был не в лучшем своём состоянии, чтобы как следует сконцентрироваться. Вот почему книга получилась короче, чем предполагалось. Поэтому осталось так много пробелов, много неохваченных тем. Книгу хотели сделать длиннее, чем она была. Что стоило сделать, так это дать мне больше времени, чтобы прийти в себя после смерти моей жены, и написать книгу действительно в том виде, в каком хотелось. Но её хотели отправить в печать как можно скорее. Так что, по мне, это очень неполная книга. Если бы я включил в неё все теории заговоров, которые хотел, она была бы гораздо круче и оказалась бы гораздо более озадачивающей. Есть очень много теорий заговоров.

Я хотел бы узнать побольше… Всё-таки, когда доступно столько теорий заговоров, как разобраться, какая из них ближе к истине? Одна из моих любимых – это Сионское Аббатство, как представлено в книге «Святая Кровь, Святой Грааль» («Holy Blood Holy Grail») Бэйджента (Baigent), Лея (Leigh), и Николса (Nichols). По-моему, симпатичная вещь!

Р. А. У.: Сионское Аббатство восхищает меня, поскольку у него есть все признаки настоящего заговора, и всё же, если взглянуть на вещи под другим углом, это выглядит как очень сложная шутка компании интеллектуальных французских аристократов. И часть времени я действительно считал, что это шутка компании интеллектуальных французских аристократов. А потом некоторое время думал, что это настоящий заговор.

Копая глубже, мы обнаружили, что обмениваться теориями заговоров даже интереснее, чем обмениваться карточками с покемонами! Боб поделился ещё несколькими со мной.

Р. А. У.: Ещё одна, которая мне очень нравится, происходит из Бирмингема (Birm­ing­ham), Алабама. Её сторонники утверждают, что Соединенные Штаты с самого начала управляются франкмасонами, но добавляют, что на самом деле франкмасоны – это тайное общество геев. Даже Джордж Вашингтон (George Wash­ing­ton) был геем. Все знают, что он был франкмасоном, верно? Так вот, Джордж Вашингтон был геем, и все франкмасоны являются геями, и нами уже двести лет управляют геи, поэтому-то Иисус создал СПИД, чтобы покарать эту страну. По-моему, это наибезумнейшая теория заговора из всех, что я слышал! Она – одна из моих самых любимых, потому что она невероятно абсурдна – и тем не менее есть люди, готовые полностью поверить в неё.

А всё-таки самая любимая?

Р. А. У.: Теория заговора, которая мне нравится больше всего, – это та, которую изобрёл я сам. Это ТСОГ (или ЦОП, TSOG). Не путать с ЗОГ (или СОП, ZOG). ЗОГ (СОП) – это правая теория заговора: Сионистское Оккупационное Правительство (Zion­ist Occu­pa­tion Gov­ern­ment). Я никогда не находил ни единого доказательства, что в нашем правительстве сионисты. Но у нас, вне всяких сомнений, есть Царь. Я прослеживаю всю эту историю до 1945 года, когда гитлеровский шеф разведки в советских странах Рейнхард Гелен (Rhein­hard Gehlen) сдался Красной Армии. Он спрятал несколько контейнеров данных о Советском Союзе, которые собрал, работая на Гитлера, с помощью множества своих связей в Союзе. Все его информаторы служили под начальством генерала Власова, цариста, проникшего в Красную Армию, чтобы предать коммунистов. Далее ЦРУ, когда она была сформирована – Гелен три года работал на Бюро Стратегических Служб – потом БСС превратилась в ЦРУ, и Гелен стал главой отдела Советского вторжения (Sovi­et pen­e­tra­tion sec­tion), а главным его агентом в Советском Союзе был этот царист, генерал Власов. Царисты проникли в КГБ и в Красную Армию. Так что вся американская политика Холодной войны основывалась на отчётах о планах Советского Союза, сделанных царистами и нацистами. И нечего удивляться, что политика США становилась с течением лет всё более правоэкстремистской и безумной! Но следующее, что я узнал после того, как я проследил влияние царистов на американское правительство, – оказывается, у нас есть официальный царь! И он, в частности, контролирует, какие лекарства мы можем принимать! Это вдохновило меня написать мою пусть не лучшую поэму, но, наверное, в будущем наиболее цитируемую:

Больным лекарства не достать в США
Больным лекарства не достать в США
Больным лекарства не достать
Их хотят арестовать
Смерть приходит к ним в кровать
В США

И в Ираке им лекарств не достать
И в Ираке им лекарств не достать
Больным лекарства не достать
Летят бомбы к ним в кровать
Охуели мы, видать?
…нашу мать!

Я называю её «Баллада убийцы-Билла» («The Bal­lad Of Killer Bill»)

Я изобрёл этот символ, который использую в своей электронной почте. Это пять знаков доллара. Это альтернатива всем остальным теориям заговоров. Пять долларовых символов изображают те полпроцента мировой популяции, которые контролируют почти всё богатство. Они могут ненавидеть друг друга, воевать друг с другом, вступать в заговоры друг против друга, но у них есть общие интересы, которые не разделяются остальными в мире, такими как вы или я и все наши знакомые. И всякий раз, когда что-то противоречит таким интересам, они выступают как единая сила. Кажется, в японском языке есть особое слово для обозначения этого. Когда все конкурирующие силы Японии в индустрии и банковском деле решают действовать сообща, чтобы избавиться от проблем, беспокоящих их всех. Это не значит, что они не собираются возвращаться к противоборству друг с другом и не воткнут друг другу ножи в спины на следующей неделе. Но пока у них есть общая проблема, они все действуют сообща. Репортёр по имени Дэнни Кассалеро (Dan­ny Cas­salero) обнаружил это. Он даже не знал, что для этого есть специальное название в японском языке. Он просто назвал это “Спрут” (“The Octo­pus”). Он обнаружил, что все власть имущие в мире – не важно, насколько они кажутся противостоящими – действуют заодно, когда видят опасность, угрожающую им. Он назвал это “Спрут”. Я представил это в виде пяти знаков доллара, олицетворяющих людей, в чьих руках почти все деньги планеты.

Осознав, что мы теперь определили «врага», возникает следующий вопрос: «Как вы сопротивляетесь?»

Р. А. У.: Никто не может сопротивляться им с помощью обычных средств. Выйти и стрелять в американское правительство? Как вы можете сопротивляться американскому правительству с помощью такого оружия? У правительства есть атомные бомбы! Единственный способ опрокинуть Пять Долларовых Знаков – это единицы и нули. Информация! Наебалово с помощью компьютерных систем и т.п. Война в Ираке приостановилась на пять дней из-за пятнадцатилетнего парня, вырубившего все компьютеры Пентагона. Я НЕ ПОБУЖДАЮ ЛЮДЕЙ ДЕЛАТЬ ЭТО, ПОБУЖДАТЬ К ЭТОМУ ЯВЛЯЕТСЯ ФЕДЕРАЛЬНЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, И Я, КОНЕЧНО, КОНЕЧНО ЖЕ, ПРОТИВ ЭТОГО. Я хочу быть предельно ясным: Я НЕ ВЕРЮ В ЭТО, но, видимо, что-то подобное назревает. Люди, которым не нравится то, как управляется мир, всё больше и больше хотят расхуярить компьютеры правительства и власти, притом так, что компьютеры в итоге коллапсируют. Как я сказал, я не призываю к этому, а только предсказываю, что может произойти. [Смеётся] Как бы избежать обвинения в государственном преступлении? Мне не хочется просидеть тринадцать лет в психушке…

Погружаясь в паранойю, я решил, что настало время поговорить о других «дисциплинах» Боба. В конце концов, я хотел бы спросить у мистера Уэллса не только о “Гражданине Кейне”. Боб ведь написал много книг на много разных тем, и я хотел быть уверенным, что охватил так много, как только возможно за то ограниченное время, что у нас было. Как он сказал мне…

Р. А. У.: Я написал о многих разных вещах! У меня около 10 разных фан-клубов – в зависимости от того, какую книгу они читали!

Я поднял тему магики. Алистер Кроули (Aleis­ter Crow­ley) и другие мистики фигурировали в нескольких его книгах. Я поинтересовался, в каких организациях состоит мой интервьюируемый…

Р. А. У.: Кристоферу Хайатту (Christo­pher Hyatt) задавали тот же вопрос, он один из моих издателей – New Fal­con Press, и он сказал: «Боб не принадлежит ни к одной группе – и принадлежит ко всем». Мне очень понравился такой ответ, пусть будет так. Я был посвящён в несколько групп. Как большинство писателей, я прирождённый одиночка. Если бы меня приговорили к одиночному заключению, я бы чувствовал себя, как Тимоти Лири (Tim­o­thy Leary), когда его приговорили к одиночному заключению. Он сказал: «В чём проблема? Мой круг общения тут – самый смышлёный из всех мне известных!» В чём проблема? Вот что сказал мне Тимоти, после того как вышел из заключения. Я ощущаю то же самое. Быть писателем во многом похоже на вынесенный самому себе приговор к одиночному заключению. У меня была жена, и четверо детей, и большую часть дней я провёл в комнате с пишущей машинкой, пока у меня не появился компьютер. Теперь это комната с компьютером. Но я люблю людей, я крайне общителен, а магика кажется мне очень личной вещью. Поэтому я не люблю групповую работу.

Я отчётливо осознал, что не могу долго оставаться вне темы заговоров. Одной из книг, которые я попросил подписать для меня в то утро, была “Секс и Ракеты” (“Sex And Rock­ets”) Джона Картера (John Carter) об основателе Лаборатории реактивного движения и последователе Кроули Джеке Парсонсе (Jack Par­sons). Уилсон написал предисловие к ней. Так всё-таки, Джек Парсонс убит или это был несчастный случай?

Р. А. У.: Ну, я не знаю, но мне действительно нравится теория, что Дж. Эдгар Гувер (J. Edgar Hoover) заказал убийство Джека Парсонса. Эта теория – сценарий моего знакомого парня, который порвал задницу в попытках продать этот сценарий крупной студии. Конечно, [Гувер] был достаточно безумным, чтобы сделать это. Парсонс планировал покинуть Соединённые Штаты. Он знал о ракетах больше, чем кто-либо, за исключением, быть может, Вернера фон Брауна (Wern­er von Braun). Гувер считал его коммунистом, что демонстрирует, насколько Гувер был не в себе. Парсонс был либертарианцем, борцом за свободу. Фактически анархистом. Дж. Эдгар Гувер знал, что у Парсонса было много друзей-коммунистов. Вы не могли заниматься наукой в Калифорнии в сороковых годах без того, чтобы у вас не было много друзей-коммунистов. Гувер был психом. Он считал Парсонса коммунистом, а мысль о том, чтобы коммунист, знающий столько секретов, покинул страну… Так что, по-моему, версия, что Гувер мог заказать убийство, имеет смысл. Это теория, которую я хотел бы видеть обсуждаемой более широко.

Хмм. «Другие дисциплины!» – напоминал себе я. Зная, что Боб был близким другом Тимоти Лири, мне было интересно, каким был его первый опыт с веществами, изменяющими сознание.

Р. А. У.: Считаете марихуану психеделиком?

Допустим.

Р. А. У.: Мой первый опыт с марихуаной, который казался психеделическим, был в Vil­lage Van­guard в Нью-Йорке в 1955 или 1956 году. Выступали THE MODERN JAZZ QUARTET, а я был их большим поклонником, и я пришёл к ним в уборную, чтобы отлить. Один из музыкантов курил там косяк, он узнал меня, вспомнив, с каким энтузиазмом я аплодировал, и спросил: «Не хочешь дунуть?» – и я ответил: «Да, старик!» Я тогда не знал, где найти кого-нибудь, у кого есть шмаль, а читал о ней давно. Так что меня посвятил в это дело участник THE MODERN JAZZ QUARTET в уборной Vil­lage Van­guard. Потом я вернулся в зал, и их второй сет казался гораздо лучше, чем первый! Как будто это была лучшая музыка, которую они когда-либо играли, во всяком случае для меня.

Что касается его первого настоящего галлюциногенного/психеделического опыта…

Р. А. У.: Моим первым опытом сильного психеделика был пейот в 1962‑м, он был полон чудесных философских откровений, прекрасных цветов, величественных видений, и на самом пике – это было на Новый год в 1962‑м – я пришёл в другую комнату и смотрел на рождественскую ёлку, а узоры и всё остальное были просто восхитительны. Это была прекраснейшая ёлка из всех, что я видел. Потом я осознал, что ёлка любит меня, и разрыдался. Я прибежал обратно, чтобы сказать жене и друзьям: «Рождественская ёлка любит меня!!!» Даже когда я рассказываю об этом, слёзы подступают к моим глазам, я так живо помню свой опыт! Рождественская ёлка, которая любит меня!

Далее Боб поделился со мной своими планами относительно грядущих выборов в США.

Р. А. У.: Я планирую смотреть первый тур дебатов между «Bore» и «Gush» (2) под кислотой. Собираются прийти пара моих друзей. Мы все согласились, что хотим видеть это под кислотой.

Не думал о таком! А как возникла такая мысль?

Р. А. У.: [Это] было вдохновлено признанием Кэри Гранта (Cary Grant) на третьем бракоразводном процессе. Жена обвиняла его в психологической жестокости. Одним из примеров такой жестокости было то, что он никогда не ходил на ужины Acad­e­my Awards. Каждый год она пыталась заставить его взять её на Acad­e­my Awards, покупая самые красивые и дорогие платья, так что могла опустить всех остальных голливудских жён с их дорогими и красивыми платьями с помощью своих более дорогих и красивых. А Кэри постоянно сопротивлялся. Он хотел остаться дома, смотреть Acad­e­my Awards по телевизору, закинуться кислотой и провести все пять часов прыгая на кровати и хохоча. И я подумал: «Это ведь и правда способ получить удовольствие от Acad­e­my Awards!» А потом я осознал, что может быть даже лучше посмотреть таким способом дебаты между кокаинщиком, утверждающим, что он не кокаинщик, и конопляным торчком, заявляющим, что он не торчок. И ведь оба они баллотируются в президенты с предвыборной программой, призванной отправить в тюрьму всех остальных потребителей наркотиков. Это единственный способ по-настоящему оценить современных американских политиков.

Я просто не представляю Кэри Гранта под кислотой…

Р. А. У.: Так ведь Кэри Грант был одним из самых увлечённых кислотников Голливуда! Он втянул в это дело почти всех там… Он прошёл терапию, когда ему было за 50, с доктором, который использовал LSD. И Кэри Грант решил, что раз это было для него настолько хорошо, то стоит приобщить к этому всех, кого знал в Голливуде. Кэри Грант сделал столь же много для психеделической революции, как Кен Кизи (Ken Kesey) и Тим Лири! Перед самой смертью он вышел из уединения. Это был театр одного актёра: он ездил по стране, сидя в кресле, и разговаривал с аудиторией о своей карьере, воспоминаниях, о том о сём. Потом отвечал на вопросы. В Сан-Франциско кто-то выкрикнул: «ВСЁ ЕЩЁ БАЛУЕШЬСЯ КИСЛОТОЙ, КЭРИ??» – и вот он, 84-летний, садится на свой стул, одаривает всех знаменитой ухмылкой Кэри Гранта и говорит: «Ну, если бы баловался, то не был бы таким дураком, чтобы говорить об этом на публике!» Мне задали тот же вопрос, когда я был на встрече Polit­i­cal­ly Incor­rect, и мой ответ был: «Я не употреблял кислоту последние два дня, и хочу, чтобы вы знали: это здорово, быть чистым!»

Зная об «эволюционном» аспекте некоторых работ Боба, я хотел узнать, считает ли он, что недавние успехи в расшифровке генома человека и/или клонировании хороши, или нет?

Р. А. У.: Я на 100% за то и другое. В то время как расшифрована генетическая структура, я, как вы можете видеть, сижу в инвалидной коляске. Это результат полиомиелита, который я перенёс в 4 года. Я был полностью подвижным с тех пор, как излечил полиомиелит, но у меня возрастали со временем проблемы с ногами, что в таких случаях обычное дело. Это называется постполиомиелитный синдром (Post-Polio Syn­drome). Расшифровка генома открывает целую новую область медицины и даёт мне надежду, что я не проведу остальную жизнь в инвалидном кресле. К тому же я в любом случае прирождённый оптимист. Клонирование очень интересует меня.

Я также упомянул другие недавние научные теории, включая идею о зарождении жизни на Марсе.

Р. А. У.: Жизнь могла прибыть сюда с Марса, на метеоре. Есть некоторые доказательства этого. Наше солнце – звезда пятого поколения. Я уверен, что жизнь началась давным-давно, в далёкой-далёкой галактике [смеётся].

То есть теория панспермии?

Р. А. У.: Не как система убеждений, в которую я верю, но как высокая вероятность. Трудно поверить, что в этой огромной Вселенной такое случилось только однажды. Это последний бастион фундаменталистского материализма, который был изобретён, чтобы заставить нас чувствовать подавленность по поводу всего вокруг. Я не могу в это поверить. Как говорит Карл Саган (Carl Sagan)… «Миллиарды и миллиарды галактик! И миллиарды и миллиарды солнц в этих галактиках!» Вероятно, мы не можем быть единственными.

Я всегда находил книги Боба полными надежды на будущее. Я поинтересовался, какие уроки он хотел бы, чтобы человечество выучило. Какой совет мог бы он нам дать?

Р. А. У.: Не верьте ни во что. Оценивайте вещи на шкале вероятностей. Вещи, кажущиеся наиболее абсурдными, обозначайте как «Низкую Вероятность», а наиболее правдоподобные оценивайте как «Высоко Вероятные». Никогда во что-то не верьте. Поверив во что-то однажды, вы перестаёте об этом думать. Чем в большее число вещей вы верите, тем меньше ментальная активность. Если вы во что-то верите и имеете мнение по каждой теме, то ваша мозговая активность полностью прекращается, что, кстати, считается клиническим признаком смерти, в современной медицинской практике. Так что помещайте вещи на шкалу вероятностей и никогда полностью не верьте и не отвергайте.

В конце концов я должен был задать этот вопрос. Ответ, который мы все хотим узнать. 23 появляется, потому что мы этого ждём, или мы этого ждём, потому что это случается?

Р. А. У.: Я не знаю. И думаю, это отличный способ закончить интервью. «Я не знаю». Того, что я не знаю, больше, чем того, что знаю. Я думаю, почти все писатели, каждый, кто пишет книги, имеет тенденцию скатываться в отвратительную привычку делать вид, будто знает всё на свете (политики и священники делают это намного больше). Даже когда они пытаются избежать этого, люди стараются заставить их это делать. С примерно двадцатилетнего возраста я стараюсь быть генералистом (3). Мне нравится этот термин. По-моему, чем старше я становлюсь, тем это труднее, потому что в любой области, в которой я, как думают люди, хорошо осведомлён, я отстал или на пять, или на двадцать лет от текущего уровня исследований. Трудно быть генералистом сегодня! Я хороший генералист в 1970‑х, но в год 2000‑й – я отстал почти во всём.

ПРИМЕЧАНИЯ

(1) игра слов: raw nerve – чувствительный нерв, RAW – Robert Anton Wil­son – прим. перев.

(2) игра слов: Уилсон пародирует фамилии кандидатов в президенты Гора (Gore) и Буша (Bush), превращая их в Bore (скука) и Gush (брызги, «сопли») – прим. перев.

(3) Gen­er­al­ist – от “gen­er­al” (“всеобщий”) – человек, обладающий широкими познаниями во множестве разных областей, противоположность “специалисту”.