Кете Кольвиц (1867—1945 гг.) – немецкая художница и скульптор, прожившая долгую и непростую жизнь, полвека из которой приходилось на активное творчество. Тема смерти интересовала её и в ранние периоды, в 1900‑х годах, но дальнейшие события биографии окончательно определили основную тему её работ. В 1914 году в Первой мировой войне сын Кольвиц попадает на фронт и через два дня там погибает. Отпечаток материнского горя остаётся на десятках офортов, литографий и набросков. В 1940 году во Второй мировой войне на фронте умирают её муж и её внук. Незадолго до собственной смерти Кете Кольвиц, подводя итоги жизни, писала: «Я чувствовала себя «призванной», призванной к действию, которое именно мной, только мной должно быть совершено. И если я сегодня вынуждена выпустить карандаш из рук, то я знаю, что я сделала всё, что было в моих силах».
И она действительно сделала. Она зафиксировала Смерть на бумаге. Здесь нет посмертия, нет оправданности происходящего и высокого пафоса. Только чистая экзистенция, проявленность Смерти в бытии здесь-и-сейчас, старый добрый danse macabre. В её мире Война и Голод – тоже не призрачные образы всадников Апокалипсиса, а явленные во плоти фигуры, лишённые романтики и мистического флёра. Персонажи её литографий – это марш обречённых на пути к могиле, за которой ничего не будет. Их объединяет беспомощность перед тем, с чем им пришлось столкнуться и что забрало у них всю живость и всё тепло. Их голос – не голос отдельных личностей, это голос горя, тотального, универсального, без слов понятного носителю любого языка.
Смерть проступает насквозь через живых людей: в контурах измождённых лиц, в провалах глазниц, в восковой смазанности черт. На работах Кете Кольвиц – формально ещё живые, но по сути прижизненно мёртвые матери мёртвых или умирающих детей, по-паучьи скукожившиеся вокруг них в бессильной попытке защитить. Горе, изрезавшее лицо морщинами так, что невозможно понять, какого возраста женщина изображена на рисунке. Чёрные пятна вместо глаз или же белесые глаза, похожие на помутневшие глаза покойников. На её работах – чистое беспросветное отчаяние на своём пике, ничем не разбавленная боль и бесконечная усталость. Никакого благородного смирения, только оцепенение и апатия. Страдание первично, оно перекрывает собой индивидуальность человека. Ужас первичен, он побеждает разум. No tomorrow, no tomorrow.
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: