Гамаль аль-Гитани. «Тексты пирамид». Текст пятый

От переводчика. В Тексте Пятом раскрывается легенда, вскользь упомянутая ранее, о паре, что обратилась в пепел. Если поначалу история была преподнесена, чтобы устрашить, показать, что за осквернением святыни последует неминуемое наказание, то теперь… Не к этому ли чувству упоения и слияния с Иным, исчезновения себя стремится суфий? Не об этом ли безумии любви говорится во многих и многих поэмах поэтов-суфиев, включая и знаменитую “Лейли и Меджнун” Низами? Возможно, дело в том, что путь суфия больше похож на проклятие – и всё равно остаётся благом.

Предлагаем вам насладиться любовной горячкой – в том виде, что она представляется мистикам.

ТЕКСТ ПЯТЫЙ

УПОЕНИЕ

Поскольку она разговаривала со многими (большинство из них работали в окрестностях: сторожа, торговцы, экскурсоводы, сотрудники Совета древностей), то никто не знал, когда и зачем она договорилась с ним проникнуть в Пирамиду на рассвете. Многие люди мечтали об этом. Люди со всех концов света, всех возрастов, с разной внешностью и характерами. Но появление этой девушки было иным. Она была иностранкой по внешности и египтянкой по духу: легка на подъём, обаятельна, сообразительна и по-особому кокетлива. Кроме того, она в совершенстве владела арабским. Хоть она и выучила его в своей стране, но разговаривала так, словно родилась в аль-Гамалии, а жизнь прожила в Буляке и Инбабе^[1].

Позже, особенно после того, как она стала чаще приходить и люди заговорили об этом, её появление восприняли как знак. Она была утончённо-женственной, словно сесбания, имела волосы густые, словно ветви ивы. Её рот казался нежным входом в неразличимый мир. Она, странница, весело шагала по земле и рассказывала каждому, кто слушал, что совершает кругосветное путешествие и что большую часть времени провела, исследуя чудеса Египта, в первую очередь, конечно, Пирамиды. Она начала с Великой, продолжила Средней и Меньшей, затем обратилась к самым старым: Абу Сир, Абу ан-Намурс, Саккара, Дахшур, Мидум, аль-Ляхун. Она не покинула бы страну, не осмотрев, не сопоставив и не описав их все.

Она приходила всё чаще, изо дня в день источая улыбку. Слухи о её красоте разошлись в народе. Она пришла из центра города, где располагаются старые гостиницы, где останавливаются иностранцы с ограниченным бюджетом и возможностями.

Черты её лица всегда были приветливы, она не распространяла сплетен, не ставила в неловкое положение никого, кто общался с ней дружелюбно и с симпатией, и не выказывала пренебрежения. Было что-то в её внешности, её голосе, её присутствии, что появлялось неожиданно и ставило границу, сдерживая тех, кто желал бы пересечь её.

Каждый, кто видел, как он идёт ко входу в Пирамиду впереди неё перед рассветом, желал бы оказаться на его месте, быть перед ней, такой прекрасной и полной жизни, как блистающий сад изобилия, который распространялся на всех. Он был всесторонне развитым мужчиной из состоятельной семьи, его умения восхищали всех: хороший спортсмен и специалист японских боевых искусств, который получил чёрный пояс в возрасте десяти лет. Он имел крепкие отношения со всеми, кто работал здесь – и египтянами, и иностранцами, – и был хорошо известен заинтересованным.

Он обладал яркой красотой и столь ясными чертами, словно только что сошёл со стены храма, краски росписи которого не изменились с тех пор, как она была сделана. Он был известен своим целомудрием и безразличием к иностранкам, которые вожделели внуков коренных жителей. Не секрет, что он подвергался многим искушениям от выражения привязанности до открытых объяснений и привлекательных предложений работы в далёких краях. Несколько женщин делали ему предложение с явными целями. Одна из них, женщина арабского происхождения, жила в Канаде и владела там землёй, несколькими автозаправками, домом на озере и яхтой, пришвартованной в заливе. Она попросила его написать что-нибудь, что он захочет, чтобы она владела этой надписью и всегда держала её при себе, но он отказался.

Его друзья насмехались над ним и мечтали, чтобы то, что предлагали ему, досталось им, будто возможности, выпавшие ему, перейдут к ним. Одни называли его глупцом, другие – умным. Кто-то нашептал: “Он что-то скрывает”, но ни у кого не было фактов, развенчивающих его мужественность, и никто не говорил того, что могло бы коснуться его. Отцы считали его подходящим мужем своим дочерям, торговцы стремились вверить ему свой бизнес, но он был искренне предан делу своего отца, следовал тому, чему отец его научил, делал своё дело и никогда не удалялся от Пирамид.

Он славился хорошей репутацией и оставлял приятное впечатление у всех, с кем разговаривал. Письма, которые он получал, стали притчей во языцех. Люди говорили: “Он получает так много почты, что торговцы марками предложили ему купить всё, что он получал, но он был так занят, разбирая письма, что не смог ответить им вовремя”.

Когда он встретил эту стройную девушку?

Где они договорились между собой?

Никто не знал этого.

Он ли сделал первый шаг, или она выбрала его?

Невозможно быть уверенным.

Впервые их увидели вместе утром того дня, когда они шли через исполинские камни, направляясь ко входу. На ней были надеты голубая рубашка, жёлтые брюки, через которые просвечивало нижнее бельё, и красные туфли. Старый сторож уверял, будто слышал, как они разговаривают между собой на странном языке, которого он не знал и не слышал ни от кого из иностранцев. Он хорошо говорил на английском, итальянском, греческом, русском языках и немного на японском, но их речь не была похожа ни на один из этих языков.

Сторож, который забрал её билет и разорвал надвое, рассказал, что она излучала яркое сияние, притягивала взгляд, вызывала влечение и провоцировала. Он уверял, что она бросала на своего спутника безумные взгляды, не просто увлечённые, но, казалось, пожирающие его, наслаждающиеся им, тогда как он вёл себя как обычно. Может, это и влюбило её в него!

Рассказы многих дают множество деталей, какие-то из них есть только в определённых источниках. Но все сходятся на том, что двое проникли в проход в миг рассвета.

Он. И она за ним.

Когда она слегка наклонилась, заходя в тоннель, свет выхватил очертания её тела: крепкие, прерывающиеся и длящиеся, эффектные, дрожащие.

Они преодолели первый тоннель вверх, затем наклонный второй, а потом… Потом третий, чёткого описания которого нет, а оценки этого места разнятся от человека к человеку. Они рассеяны в книгах древних и современников, но дело всё равно остаётся таинственным и полностью сбивающим с толку, как и правда о Сфинксе, ловушки джинна, охраняющие тайные сокровища, или причиняющие страдания скрытые источники, которые настигают каждого, кто раскрывает тайну мертвецов, или навлекают беду на его близких.

Вход в тоннель, проход или та скрытая дверь появляются только на некоторое время. Будь они далеко или близко, они могут показываться часто, а могут пройти годы, когда о них никто не слышал, когда они закрыты частью молчащей каменной стены.

Кто открывает их?

Кто закрывает их?

Есть ли у этого причины?

Какой они формы: вытянутые, квадратные, круглые?

Никто не мог сказать, даже те, кто долгие годы без устали изучал, исследовал и ощупывал каждый камень, пробирался пальцами в трещины.

В чём люди были уверены, так это в страшной силе, что поднялась внутри дошедших до этой точки мужчины или женщины, и степень этой силы была равна желанию, которое никто не мог объяснить.

Осознавал ли он это, заходя внутрь?

Говорят, будто запах девушки заслонил собой всё для него, и он не обратил внимания, даже когда двигался вглубь Пирамиды, проходил через входы, ничего не понимая. Он не смотрел ни назад, ни вправо, ни влево. Он шёл, подгоняемый её красотой, и обернулся, лишь когда её тепло обожгло его. Он не увидел ничего, кроме двух мягких. проницательных, смотрящих вперёд глаз, источающих жизненную силу на всё вокруг. Оглушительный гром поразил его. Особый исходящий от неё ветерок, аромат её женственности проник в него, охватил его и пролетел мимо. Он повернулся, и свидание началось.

Она всем существом устремилась к нему, выражая готовность. Он был получателем и отправителем, от неё и ей. Их взгляды соединились, влекомые друг другом. Мало-помалу в их жилах будто потекло холодное молоко. Каждый пожирал глазами другого, а затем они двинулись навстречу друг другу.

Это состояние было новым как для него, так и для неё. Оно полностью отличалось от того, что они до этого знали, о чём им рассказывали: состояние разгорания, расцвета желания. Когда эта новизна пришла и стала их частью?

Их конечности сплелись между собой. Они больше не понимали, где находятся чьи пальцы, руки, изгибы плеч, кто дрожит и бормочет, чей язык касается другого, когда они поменялись местами. Даже поры их кожи стали смешиваться. Когда они проникли друг в друга, то обратились в звёзды.

Бесконечное восхождение, упоение, неукротимое желание не знало границ. Весь предшествующий опыт из образов, мгновений, взглядов и мыслей полностью покинул их. Их сущности более не длились во времени, став частью прошлого, оставшиеся в ушедшем… Теперь они принадлежали тайному мгновению, пришедшему из другого времени, из эпохи, в которой не жил ни один из них. Миг, у которого нет ни прошлого, ни настоящего. Отрезанный от всего, чуждый любому течению времени. Там они не могли насытиться друг другом, было лишь неостановимо возрастающее влечение, подобного которому никто не знал, описать которое невероятно сложно.

Они проникли друг в друга на уровне молекул. Они начали плавиться, их ограниченные физические существа были слишком слабы, чтобы выдержать и заключать в себе такое неукротимое желание, что выходит за любые границы. Их конечности постепенно почернели и покрылись огненно-красными пятнами. Затем их телесные сосуды разбились и обратились в нечто, похожее на пепел, и всё же нечто иное.

ПРИМЕЧАНИЯ

^[1] Аль-Гамалия, Буляк, Инбаба – кварталы Старого Каира.

Перевод: Юлия Богданова