Бурный поток в никуда

Иногда можно встретить культурные артефакты, словно попавшие к нам из параллельного мира. Это как сбой в симуляции реальности, возможность заглянуть в другой вариант развития культуры и оценить упущенные возможности.

Подобные находки всегда лежат в стороне от магистральных путей развития искусства. Я не имею в виду банальное противопоставление мейнстрима и авангарда, даже наоборот. Речь идёт о том, что могло стать мейнстримом, но не реализовалось или реализовалось, но по стечению обстоятельств прошло незамеченным и не оказавшим заслуженного влияния на искусство в целом.

Заросшие тропинки, уводящие прочь от привычных путей, обычно заканчиваются тупиком. Но иногда в этом тупике можно найти очень красивые места. Мне очень повезло однажды найти такое место, помочь нанести его на карту. Вернуть в общекультурный контекст.

Мы случайно нашли «Бурный поток». Одной из ключевых точек синефильского рунета нулевых был блог в ЖЖ Ильи Мутигуллина, впоследствии ставшего редактором замечательного, но недолговечного сайта cinemutations.ru.

Однажды там завязалась дискуссия о любительском кино в СССР. Обсуждался вопрос, возможно ли было появление любительского жанрового кино. Участники дискуссии начали искать в интернете – и нашли много интересного вроде весьма любопытных детских фильмов, снятых студией FIGA при кружке «Каравелла» писателя Крапивина, или истории про хоррор о вампирах «МакГриг», якобы снятый Муслимом Магомаевым в шестидесятые после возвращения из Италии. В конце концов нашлась точная информация о том, что в Ташкенте местные кинолюбители реально сняли хоррор с названием «Спиритический сеанс». Жаль, что самого фильма найти не удалось.

Именно в ходе того мозгового штурма я вспомнил про странную ссылку на одном популярном трекере. Там выложили советский фильм 1975 года, определённый как стилизация под немое кино. Без указания режиссёра. Фильм неизвестного автора вполне мог оказаться тем, что мы искали.

Я его нашёл. Скачал. Посмотрел. Когда пришёл в себя – посмотрел ещё раз. И только тогда поверил в такую удачу, я чувствовал себя как золотоискатель, выкопавший самородок с первым ударом лопаты. Фильм оказался не просто хорошим, он воплотил в себе всё то, за что я до сих пор люблю кинематограф. Хотя и всё реже и реже в нём нахожу. Выход за рамки ожидаемого.

Передо мной была лёгкая и свободная комедия, снятая очень профессионально. Блестящая игра актёров, среди которых заметен народный артист СССР Рэм Лебедев. В высшей степени пластичный главный герой, чья игра идеально подходит для немого кино. Интеллигентный юмор в интертитрах, включая фразу: «Сколько же на свете хороших людей», – подумал Фёдор… он понял, что бороться с добром бесполезно». И ни на одном ресурсе, посвящённом истории кино, этот фильм не был даже упомянут. Это было нечто в принципе невозможное. Комедия уровня «Шахматной горячки», снятая в годы застоя и никем не замеченная.

Дальнейшее напоминало детектив. Я вышел на связь с релизером и выяснил, откуда взялась плёнка. Её купили в комиссионном магазине его родители. Дома был проектор для плёнки 8 мм, и помимо просмотра снятого семейного архива, для него покупали катушки. В основном мультфильмы. И катушка с «Бурным потоком» была легально куплена в советском магазине. Уже этот факт всерьёз разрушил устоявшуюся картину мира.

Поиск через имена в титрах дал гораздо больше. В главной роли снялся Николай Никитин, судьбу которого оказалось легко выяснить. Он был мим, один из основателей «Лицедеев» и друг Полунина, но со слишком радикальными взглядами на творчество, в результате которых он отказался от контакта со зрителями и в конце концов всерьёз запил. Мы просматривали биографию за биографией, пока на одном из сайтов не нашли слова: «У отца был фильм «Бурный поток», там снимался Николай Никитин, питерский клоун, один из старейших питерских мимов, учитель многих поколений».

Текст был найден в повести Максима Якубсона «Чайхана». Его отец, Феликс Якубсон, указан в титрах в списке авторов фильма, без указания конкретной должности. После он стал режиссёром научно-популярных и документальных фильмов. И хотя в его официальной фильмографии «Бурный поток» не был указан, всё остальное явно указывало на него как на автора. Так и оказалось. Илья Мутигуллин написал Максиму, тот подтвердил авторство отца и даже дал его е‑мейл; Феликс Якубсон сейчас живёт в Израиле. В итоге получилось очень познавательное интервью, выложенное на Киномутациях.

Оказалось, что это действительно профессиональное кино: в семидесятые Министерство кинематографии пыталось сделать серию фильмов для домашних проекторов. Но возникла проблема. Очень сложная. Дело в том, что у домашних проекторов были очень важные технические ограничения. В большинстве случаев они были пригодны только для проигрывания десятиминутных катушек с плёнкой и не были пригодны для воспроизведения звука. То есть ничего не мешало продавать в этом формате ранние немые комедии. Можно было монтировать сокращённые и немые версии мультфильмов. С полнометражными фильмами – сложнее, хотя на западе в шестидесятые сложился вполне активный сегмент рынка, занимавшийся перемонтированием и продажей для частного просмотра версий популярных фильмов. Сейчас эти удивительные версии можно без труда найти на специализированных трекерах. В СССР тоже начинали экспериментировать в этом направлении: сохранился фильм «Чёрные перчатки», смонтированный из «Иван Васильевич меняет профессию» с добавлением фрагментов, не вошедших в основной фильм. Странное название связано с тем, что основным персонажем версии сделали Жоржа Милославского и его криминальную профессию. Общее впечатление от фильма напоминает про «swed­ed films» из «Be Kind Rewind» Гондри. Вполне возможно, что и на другие популярные фильмы делались подобные минималистические версии.

Но для нового фильма, снятого специально для проекторов, решение сознательно ухудшить готовое уже не подходило.

Технические ограничения, как видим, были очень серьёзными, и назначенный на студии «Леннаучфильм» профессиональный режиссёр просто не справился с запланированным фильмом «Борщ по-московски». В итоге дело поручили дебютанту, который пришёл на студию из кинолюбителей. И пообещали не вмешиваться в процесс. А в результате именно технические недостатки в руках талантливого новичка превратились в эстетические достоинства.

В данном случае мы наблюдаем не «стилизацию под немое кино», это именно подлинное немое кино, просто снятое в семидесятые годы двадцатого века. Термин «стилизация» подразумевает сознательный отказ от имеющихся технических возможностей, когда автор обладает всем необходимым для работы со звуком, но предпочитает более архаический язык для достижения определённого эффекта.

Это реальное возвращение к условиям эпохи кинопримитивов. И Якубсон заговорил на полузабытом языке с неожиданной свободой. Это во многом было связано с удачным выбором на главную роль мима, который внёс в текст фильма живую, актуальную традицию немого театра. Плюс литературная аллюзия: «Бурный поток» – это популярная пародия на кондовый соцреализм, псевдороман под авторством советского Козьмы Пруткова, «писателя-людоведа» Евгения Сазонова, фрагменты из которого печатались тогда в Литературной газете и были очень популярны. Подобная структура идеальна для фильма, чей обязательный хронометраж так мал, что стилизация под завершённый фрагмент некого большого бессюжетного текста выглядит единственным выходом. Тем более, что под вывеской романа «людоведа» можно было снимать вообще всё, включая изначальную тему с «борщом по-московски». Судя по интервью, все перечисленные удачные решения – целиком заслуга самого Феликса Якубсона.

Интересно, что на западе продажа плёнки с фильмами для домашнего просмотра тоже привела к возвращению эстетики первых кинопримитивов: к примеру, в Британии режиссёр и фотограф Джордж Харрисон Маркс, снимавший эротику на продажу, оценил возможности рынка и приступил к серии слэпстик короткометражек. Таланта у него, в сравнении с Якубсоном, немного, но фильмы их явно принадлежали к одному подвиду паракинематографа.

Так и не ставшему жанром кинематографа без приставки «пара».

Пускай «Бурный поток» получился блестящим. Всё равно он остался никем не замеченным. Судя по обстоятельствам обнаружения плёнки, он явно поступил в продажу. Судя по отсутствию отзывов – ажиотажа не вызвал. Проект фильмов для домашних проекторов вскоре закрыли. Даже если и были сняты другие подобные фильмы, нам про это, на данный момент, ничего неизвестно. И далеко не факт, что проект в принципе мог взлететь. Он слишком выпадал из магистрального развития, причём речь идёт и о технике, и о культуре. История не знает сослагательного наклонения, но перед нами прекрасный сюжет для фантастической повести. Главной проблемой советского кинолюбительства было отсутствие возможностей для распространения фильмов за пределами узкой, пусть и официально поддерживаемой субкультуры. В шестидесятые поддержка кинолюбительства, согласно удивительному фильму «Я – кинолюбитель», выражалась в специальных программах на телевидении с показом любительских работ. Проблема в том, что большая часть раннего телевидения тоже исчезла – пропали сотни официальных фильмов и спектаклей. Естественно, что единичные показы любительских фильмов тоже ждало забвение. Есть одно яркое исключение: студия «Фрязино-фильм» объединила усилия с местной командой КВН, в результате чего их фильмы, включая «Пей первым, Федя», оказались не просто показаны по телевидению в рамках сверхпопулярной программы, но и получили ограниченный прокат в рамках гастролей команды по стране. Это сделало фильмы студии настолько популярными, что копии были любовно сохранены и дожили до оцифровки. Абсолютному большинству любительских фильмов шестидесятых и семидесятых так не повезло. Если бы тогда реально возник рынок с продажей фильмов для домашнего просмотра, то работы вроде «Пей первым, Федя» однозначно стали бы хитами. Понятно, что такой гипотетический рынок не привёл бы к реальным изменениям советской культуры в целом – это же не рынок видеомагнитофонов и кассет с западными боевиками. Но у любительского кино появился бы шанс вырваться из резервации, да и «параллельное кино» возникло бы раньше и развилось бы сильнее. Главное – Феликс Якубсон мог бы продолжить снимать комедии и реализовался бы в качестве жанрового режиссёра.

В нашей реальности он стал режиссёром научно-популярных фильмов. Крепким профессионалом: я нашёл два таких фильма: «Из истории геометрии» (1977) и «Живопись как вид искусства» (1985) – это качественный продукт. В девяностые, когда пересказ на экране истории с поиском решения научной теоремы уже перестал быть кому-либо нужен, Феликс переквалифицировался в документалиста. В частности, он оказался в Чечне во время войны, сняв отличный набор зарисовок «Грозный. Май 95». Лучший свой фильм, «Дневники счастливого человека», он снимал с 97-го, но смонтировал и выпустил только в 2012. То есть это не фильм из девяностых, но скорее фильм о поздних девяностых. Что важно – среди его персонажей хорошо заметен постаревший и маргинализировавшийся, но по-прежнему ошеломительно талантливый Никитин. Если бы случилось чудо и сделали лицензионное двд-издание «Бурного потока», по образцу изданий от BFI или Cri­te­ri­on, то «Дневники счастливого человека» были бы идеальным дополнением. Другим идеальным дополнением стали бы «Имена», фильм сына Феликса, Максима Якубсона. Максим вырос весьма ярким персонажем, которого можно описать как «хиппи-богоискатель» или «богемный православный». На выбор религии явно повлияла дружба с Артуром Аристакисяном. Влияние Аристакисяна очевидно и в фильме: во-первых, Артур появляется в «Именах» как один из персонажей, но что ещё важнее – сам фильм является явной калькой с «Ладоней», только с питерской богемой вместо кишинёвских нищих. Это особенно заметно по восприятию Никитина как классического юродивого, проявившегося и в «Именах», и в повести «Чайхана», в которой даже «Бурный поток» явно описан через призму трансформации, случившейся в будущем и с режиссёром, и с актёром:

«В дни съемок отец, оператор и Коля грузили в машину реквизит и выезжали в город, импровизируя по ходу работы. В одном из снятых ими кадров Федор, выброшенный из окна Эрмитажа, повисает пугалом на фонарном столбе. Через окно он видит распятого Христа на висящей напротив картине».

На самом деле «Чайхана» – весьма познавательный текст о богоискательстве отца и сына, творческой богеме и хиппи. Включая группу «Зелёные рукава» и театр AXE. Документальные фильмы Феликса Якубсона и повесть Максима рассказывают о насыщенной жизни прекрасно реализовавшегося человека, в которой история про съёмку немой комедии осталась незначительным полузабытым курьёзом.

Так бы всё и осталось, если бы не один человек, оцифровавший плёнку из семейного киноархива и выложивший её в открытый доступ.

Приступив к этому тексту, я вбил в поисковик «Бурный поток», и меня немедленно привело в официальную фильмографию на kino-teatr.ru. За прошедшие годы фильм не просто внесли в базу. Для него даже сделали плакат.

На удивление оптимистичная история.

Раймонд Крумгольд