ЭтимАзия: У пустого трона

В первые века после ухода Будды его последователи в основном изображали Самопробудившегося аниконически (посредством лишь символов). По крайней мере, наибольшее количество ранних буддийских изображений, указывающих на Будду, представляют собой изображения Колеса Учения, Древа Пробуждения, следов Будды (стилизованных отпечатков его ног) и Пустого Трона. Последний образ при этом имел несколько вариаций.

Иногда изображённый Пустой Трон – это просто подушка для медитации, но в большинстве случаев это действительно массивный трон на постаменте или на ножках-опорах. Очень часто трон находится под Древом Пробуждения, либо совмещается с символом Трёх Драгоценностей или имеет в основании отпечатки ног Будды.

Поклонение Древу Пробуждения и Пустому Трону, II век д.н.э.

Но всегда трон пуст – это контрастирует со столпившимися вокруг трона людьми: учениками-монахами и почитателями-мирянами. Здесь символика вполне очевидна – Самопробудившийся покинул эту юдоль скорби, Сансару, его здесь больше нет, но после него осталось зримое присутствие в дарованном им Учении, а также в Собрании последователей этого учения.

Собравшиеся вокруг Пустого Трона почитатели Будды. Помимо мирян, видны двое монахов за троном – по всей видимости, это Шарипутра и Маудгальяяна.

В другом сюжете Пустой Трон (он же «Трон Победы») находится под Древом Пробуждения, а вокруг него собрались воинства Мары, стремящиеся нарушить сосредоточение принца-дауншифтера Шакьямуни, который находится в шаге от достижения Пробуждения. В то время, как воинство Мары пытается напугать Будду, дочери Мары стремятся искусить его и также отвлечь от Пробуждения.

Полчища Мары, атакующие Будду. Амаравати, II век н.э.

Этот ключевой момент описания духовного пути Будды начинает выглядеть куда интереснее, когда Будда изображён в виде Пустого Трона. Воинства Мары атакуют буквально пустое место. Будды нет там, где его пытается победить Владыка Иллюзий. Он изъят из этого мира, он уже шагнул за пределы, вышел из картины – и поэтому смог познать истину и преодолеть обусловленность, существуя теперь в этом мире, как дыра в стене мировой тюрьмы.

Поклонение Пустому Трону. Амаравати, между I веком до н.э. и II веком н.э.

В символике Пустого Трона также заложены смыслы, которые могли бы быть освоены последующими ветвями буддизма Махаяны. Во-первых, трон Будды пуст и вакантен – и это значит, что на него в будущем воссядет следующий в списке Самопробудившихся – будда Майтрейя (это момент, который признают все школы буддизма).

Майтрейя на троне. Индия, XII в.

С этим связан интересный аспект позднейшей иконографии буддизма – трон является уникальным атрибутом именно Майтрейи, который единственный из всех изображаемых персонажей сидит на троне привычным для европейцев образом – касаясь стопами земли. Кстати, спустя несколько столетий после того, как эпоха аниконизма в буддизме закончилась, символический мотив «ожидающего трона» появился и в христианстве – в виде Этимасии, образе Престола Уготованного (трона, с которого Иисус Христос во время своего Второго Пришествия будет судить живых и мёртвых), первое подобное изображение датируется V веком нашей эры.

Этимасия, Престол Уготованный. X век н.э.

Во-вторых, Пустой Трон символизирует потенциальную возможность каждого человека (и каждого «чувствующего существа») стать Буддой. Это догмат Махаяны, из которого вытекают практически все практики северного и дальневосточного буддизма. Данный образ, кстати, передал Пелевин в романе «Чапаев и Пустота», вложив в уста барона Унгерна следующую фразу:

Представьте себе непроветренную комнату, в которой набилось ужасно много народу. И все они сидят на разных уродливых табуретах, на расшатанных стульях, каких-то узлах и вообще на чем попало. А те, кто попроворней, норовят сесть на два стула сразу или согнать кого-нибудь с места, чтобы занять его самому. Таков мир, в котором вы живете. И одновременно у каждого из этих людей есть свой собственный трон, огромный, сверкающий, возвышающийся над всем этим миром и над всеми другими мирами тоже. Трон поистине царский — нет ничего, что было бы не во власти того, кто на него взойдет. И, самое главное, трон абсолютно легитимный — он принадлежит любому человеку по праву. Но взойти на него почти невозможно. Потому что он стоит в месте, которого нет. Он находится нигде.

Пустота как потенция для проявления любых явлений, являющаяся неотъемлемым свойством этого мира, – это одна из важных концепций буддизма, развитая уже в позднейшем буддизме, как и идея о заложенном в каждого потенциале для становления Буддой (это вообще краеугольная идея Махаяны). Обе эти концепции просто-таки идеально выражаются символикой Пустого Трона.

Но тут аниконизм встречается с греческим влиянием: после завоевания индийских царств Александром Македонским изобразительное искусство Индии постепенно перенимает традиции пришлых завоевателей и аниконическая символика плавно уступает место скульптурным и художественным изображениям Будды, сначала в античном стиле, а затем и в развившихся собственных стилях.

Если первые изображения Будды как Пустого Трона датируются эпохой Маурьев (317—180 годы до н.э.), то позднейшие подобные изображения встречаются в III веке нашей эры, всё больше и больше уступая начавшемуся иконическому буму. Стоит отметить, что аниконизм в буддизме не был частью фундаментальных религиозных предписаний – такой формат значительно раньше был запатентован иудеями (а затем перенят мусульманами и частично – христианами), у которых запрет на изображение Бога является принципиальным.

Однако сведения, сохранившиеся в некоторых версиях дисциплинарного буддийского кодекса (Винаи), указывают на то, что запрет на антропоморфное изображение Будды вполне мог иметь место в период раннего существования буддизма, но затем был отброшен.