На смерть Мавроди

Закончился последний день.
Люцифер и его сын молча стояли на холодной ночной остановке на далёкой окраине мегаполиса. Глядя в медленно гаснущие глаза своего создателя.
— За ним никто не придёт? — спросил сын.
— Он сам это знал, — ответил отец. — Злость его книги была злостью человека, чувствовавшего, что его тело будет лежать невостребованным. Помнишь тот сон, который он дважды использовал? В книге и в сценарии к «Реке»?
— Тот, где жена приходит в морг и начинает поедать тела? — поморщился сын, успевший устать от кровавых фантазий.
— Верно. Но настоящий страх был в том, что никто из семьи не придёт. Даже в образе каннибала.
— А душа? — возмутился сын. — Он написал нас, значит, мы тоже его семья. Так почему мы не можем?
Сын замолчал, увидев толпу, окружившую остановку. Она была небольшой, но всё равно заметной. В основном старики и старухи, одетые по моде выживания начала девяностых. Но были и молодые лица в современной одежде.
— Сколько их? — спросил сын.
— Он сам не знал, — покачал головой Люцифер. — Не хотел знать. Как можно посчитать все запои, депрессии, — Люцифер нашёл в толпе грузного мужчину с корейскими чертами лица и кивнул ему, — инфаркты от стресса?
Толпа сомкнулась над телом. Сын ожидал очередной мясорубки, но руки просто подняли тело над головой и медленно понесли по шоссе в сторону центра Москвы. Над которой, из темноты, начала медленно материализовываться гигантская пирамида.

Глаза человека на остановке продолжили медленно гаснуть.

Пасть в пирамиде: оккультные корни финансового апокалипсиса