Соблазн и мизогиния в картинах Густава-Адольфа Мосса

В самых сильных картинах заметного французского символиста Густава-Адольфа Мосса правит мизогиния – и безнадежная очарованность; его кошмарные соблазнительные дивы, властные, перемазанные кровью жертв, держащие окровавленные мечи или возлежащие на горах трупов, сияют неземной привлекательностью – отвести от них взгляда невозможно, как невозможно отказаться дослушать смертоносную песню сирен.

Венец этой темы, картина «Она» – портрет богини-великанши, на нимбе которой можно прочесть изречение римского поэта Ювенала: «Hoc volo, sic jubeo: sit pro ratione voluntas» – «Я этого хочу, так я велю: пусть доводом будет моя воля», а на бедрах увидеть сотни кровавых отпечатков мелких мужских ладошек тех, кто изнемогает под ее тяжестью. И таких мифологических портретов у Мосса много: тут и Юдифь, и Саломея, и когтистая сирена, всех не перечислить. Интересно, что многие мифологические персонажи при этом переосмыслены в современной художнику эстетике: как на средневековых фресках закованные в современные художникам латы армии Александра Македонского подчиняют племена кинокефалов, так на полотнах Адольфа Мосса изящная дива Юдифь кладет отрубленную голову Олоферна в элегантную расшитую жемчугом дамскую сумочку.

Кроме символистских полотен Мосса создавал акварельные пейзажи, занимался оформлением карнавала в Ницце и иллюстрировал книги; вообще же предпочитал определять свои работы как деко-арт и ново-арт. Немалую часть своего наследия создал под влиянием Гюстава Моро и, видимо, Шарля Бодлера.