Доктор Ѧ, cura te ipsum!

От редакции. Наконец-то мы дорасшифровали и считаем необходимым опубликовать пришедшее к нам некоторое время назад на почту (на адрес сгоревшего офиса на ул. Правды 23) письмо, которое мы озаглавили как «Доктор Ѧ, cura te ipsum!». 

Почерк не даст соврать — перед нами трансмиссия загадочного пациента(ов), обитающего в недрах известного в узких кругах психоневрологического диспансера в Белых Столбах. Вторая, спустя почти пять лет после первой, которую мы публиковали 18 ноября 2012 — ровно за тридцать три дня до конца света – под заголовком «Доктор Я. или Как мы жили после Апокалипсиса».

Ω Ѧ А ГΩспΩдь БΩГ ВсеΩтец,

МiрΩзданьѦ Вседержiтель ТвΩрец.

ПрΩмень ГΩрец Первенец,

МΩлΩдец ѦВень Светец Ѧень.

ПрΩделец Ѧ Ωдiн Бог, *Ω* Козорь,

ВiТ ВΩΩбрΩз, ΩгΩнь КΩлец.

КΩлΩдец КВΩзΩрь Мне МΩлец,

КВΩнт ВΩИзТень ΩлΩвец.

(из творчества пациентов Белой Палаты)

В Белой Палате, строго говоря, мало что является по-настоящему белым – но так как в данный момент есть возможность созерцать лишь один только потолок Белой Палаты, то именно несовершенство его белизны является основным объектом моей постоянной медитации. Этот потолок покрыт многочисленными трещинами, желтовато-бурыми разводами и причудливыми зияниями в местах, где отвалилась штукатурка. Где-то такое уже было.

Да, точно было – какое-то количество смен тел и личностей назад (кто там говорил, что все клетки в организме успевают смениться за семь лет?) прежний мой внутренний наблюдатель смотрел на такой же потолок больницы – и видел в узорах фантастические фигуры драконов и других сущностей, создаваемых и оживляемых то ли скукой, то ли сбоящими системами распознавания образов.

С потолка Белой Комнаты драконы и прочая живность, видимо, были успешно выведены усилиями здешнего персонала – а может быть драконы просто считают, что раз уж я вырос, то теперь совершенно точно безнадёжен – потому и не являются мне больше.

Зато теперь в узоре трещин и танце пятен на потолке мне являются буквы – именно так мы условились с Альфой, который таким образом шлёт теперь мне свои послания. Совершенно не представляю, где Альфа сейчас, зато этот способ общения определённо эффективен и безопасен – навряд ли кто-нибудь, кроме меня, может расшифровать этот код – если только Доктор Ѧ собственной персоной.

Стоило только об этом подумать – и пришла в движение паутина трещин, начав складываться в паукообразные буквы, словно кто-то включил проектор, изливающий смыслы на экран прямо надо мной – это Альфа выходит на связь.

Мы не более чем пятна информации, наборы качеств и возможности для их развития. Нам кажется, что нас несёт по детерминированным колеям кармы – и это действительно так, но с одним нюансом, полное осознание важности которого является принципиальным на пути познания. Кармические колеи – такая же информация, как и мы сами. Понимание этого тождественно рождению возможности взаимопроникновения в очерченные траектории наших путей и, в конце концов, полному растворению в них, а с ними – в едином облаке информации, которым всё и является.

Старина Альфа, как всегда, в своём репертуаре – тайны мироздания и собственного не-существования он подаёт сразу и концентрированно, но многие (в силу недостатка некоторой… ээээ… конгруэнтности в манере изложения Альфы) могли бы назвать такой поток сознания бессвязным бредом. Ха, тогда бы ещё меня психом назвали!

Альфа – воплощённый здравый смысл, не одурманенный более нейромедиаторными стимулами (ведь что такое стимул? палка, которой скот гонят на пастбище) и заборчиками конвенциональных действительностей.

Вот он и просто напоминает мне – тот, кто лежит сейчас в больничной койке, обездвиженный вязками – всего лишь совокупность качеств, порождённая сопряжением векторов различных событий. В этой койке лежу я – потому что мой цикл существования проходит через эту койку, но в данный момент в этой койке лежу не я один, не правда ли?

Как мне выбраться из этой обусловленной ситуации? Моя свободная воля ограничена вязками, я детерминирован ими от ног до головы и вся моя свобода – лишь в возможности выбрать экран, на котором я читаю сообщения от Альфы: либо это будет потолок, либо же – изнанка моих закрытых век.

Но у меня всё же есть выход из этой ловушки, и как забавно, что выход из неё именно в тех явлениях, что обуславливает меня сильнее, чем какие-то путы, транквилизаторы и миорелаксанты – во времени и причинности. Кажется, Альфа хотел донести до меня мысль, что закрепостившие меня условия – не более реальны, чем я сам, следовательно – надо просто доказать себе, что меня нет?

Я увеличиваю масштаб своего внутреннего взора, чтобы увидеть в себе то, что только и является мной – но не нахожу этого ни в частях своего тела, ни в принимающей антенне своей головы – весь боевой экипаж моей личности удивлённо пялится друг на друга, словно пытаясь понять – кто здесь предатель. Возможно, предатель сейчас наблюдает за равномерно ныряющими в меня слёзами, что падают внутри капельницы – сегодня медикаментозные добавки в мой химический рацион, похоже, сделают мои видения куда интенсивнее. Я резко уменьшаю масштаб внутреннего взора, но вижу вместо себя лишь безликий участок поверхности моего стремительно разрастающегося вида.  

«Есть одно слово, описывающее причинно-следственные связи самого существования Тюрьмы – и это слово «нонсенс». Нет никаких логических, мистических или любых других причин, обуславливающих необходимость возникновения мира. Его даже нельзя назвать ошибкой: ошибка – это несоответствие между данным наблюдателю объектом и неким эталоном, и я не вижу возможности распределить все перечисленные роли между Абсолютом и его стимулом к познанию себя. В этом феномене не было никаких эталонов, только бесконечно вложенные зеркала рефлексии, на плоскостях отражений которых и существуют все мертворожденные мыслеформы, принимаемые нами за реальность», - гласит следующая трансмиссия от Альфы, проступившая на потолке.

Не успел я еще перестать быть узником больничной койки, как Альфа перешёл к следующей проблеме. На потолке сгрудились дополнительные ключи от него – в виде формул, указующих, что нет ни необходимых, ни достаточных условий для существования окружающего мира. Уже почти достаточно, чтобы я рассмеялся – ненавижу формулы… Я лежу здесь, порождённый и связанный Странной Петлёй, а мне доказывают абсурдность моего существования. Моя действительность (якобы) не есть то же самое, что реальность. Окружающая меня действительность – это лишь один из многих конструктов, создаваемых реальностью в попытках самопознания. Впрочем, у меня ощущение, что эта реальность не занимается процессом самопознания, а просто бесконечно блюёт феноменами. Скорее, такова моя действительность – и да, как по мне – это ошибка и трагедия. Может ли некто всемогущий построить себе такую тюрьму, из которой не сможет затем выбраться? Тот же старый парадокс с неподъёмным камнем, но в гораздо более практической для всех нас плоскости. Я верю – именно ошибка в иерархической структуре подчинения собственным правилам привела меня в это место. Верит в это и Альфа.

Наше заточение добровольно на всех уровнях: от изначального порыва абсолюта-Отца к познанию до возведения каждым стен вокруг себя. Стены этой тюрьмы – не только «внешнее» ограничение свободы, это еще и баррикады, старательно и методично укрепляемые нашим умом для защиты от непознаваемости искаженно воспринимаемого мира и, что важнее, от тотальной, тоталитарной бессмысленности пребывания здесь. Мы изрисовываем стены внутри образами удовольствий, боли, целей и действий, квадрат за квадратом, слой за слоем. Мы отождествляем себя с этими картинками, меряемся ими с обитателями проплывающих мимо капсул, придумываем мнимые критерии их завершенности. Мы становимся нашими клетками. Чем дальше человек отдаляется от понимания природы своего заточения, тем более осязаемы становятся стены его тюрьмы, которые он начинает отождествлять с самим собой. То, что мы считаем объективностью существования повторяющихся у людей паттернов восприятия, исходит из их сравнимости (существующей только на том уровне, где процесс сравнения обеспечивается языком), а та, в свою очередь, – из фрактальной природы, порожденной изначальным нонсенсом пространства информации.

В Тюрьме можно прекрасно существовать – это факт, пусть её и называют Чёрной Железной Тюрьмой, но поверьте – здесь, в Белой Мягкой Психушке, я иногда желаю забыть всё то, что привело меня сюда, и вернуться обратно в Тюрьму. Рекомендую, кстати, вам сделать это – пока не поздно. Просто забыть все те вещи, которые связали меня с вами, и просто жить полной жизнью. Момент, когда обратимая метафизическая интоксикация превращается в настоящее понимание, крайне опасен – сегодня ты выслушал бред сумасшедшего, а завтра – уже сам сумасшедший. Индуцированный психоз так и действует – за любопытством тянется сомнение, за сомнением – падаешь в бездну, полную безумия и ужаса. Именно так и был создан мой мир: не-кто заинтересовался своими границами, у крайнего фронтира зародилось сомнение, но было уже поздно – это сомнение и неопределённость воплотились в виде миллиардов миров и их обитателей.

Весь цикл существования здесь – запоздалая попытка устранить это сомнение в процессе познания. В основном это происходит весьма причудливыми способами – вот, например, лежит человек в больничной палате, туго привязанный к койке, – и пялится с ужасом в потолок, где ползают буквы, похожие на тонконогих насекомых. Кто здесь познающий и что здесь – познаваемое? Я уже не уверен, что знаю ответ. Поэтому, обращаюсь к своему единственному оракулу:

В сущности, это отождествление не является ошибочным в том смысле, что для верного процесса самоидентификации был выбран неверный объект. Дело в другом – нет ни верного объекта для идентификации с ним, ни субъекта, стремящегося к описанию себя через внешнее, ни необходимости в этом описании. Всё это – просто гравитационные искривления пространства информации, не обладающие никакой самостью. В определенном смысле принципиальная разница между нами и нашими фотографиями заключается только в том, что наши изображения не занимаются отчаянным и ожесточенным постулированием собственного обособленного существования, не искривляя тем самым облако информации и, следовательно, не создавая новых пустых сущностей.

Моё внимание скользит по ползающим буквам на потолке, словно создавая их. Создаёт ли фонарь те предметы, которые выхвачены его лучом из темноты? Неужели эти живые буквы каждого послания Альфы уже были заранее на потолке, или же их нет нигде, кроме моего ума? Сложно даже думать об этом, поскольку я знаю, что Альфа – существует отдельно от меня, и я должен запоминать и сохранять его послания. Эти живые буквы – часть мира или часть меня? Что это блядь такое во мне?

Приходится успокаивать себя старинным девизом фонарщиков – “ты есть то”. Я – буквы на потолке, я – сам потолок, я – Белая Палата, я – здание Белой Мягкой Психушки, я – пациент и я сам же – доктор, я – всё, что я вижу; мир – это вывернутый наизнанку я, непривычный и странный. Что с того, что сейчас этот мир сгрудился вокруг одной койки с обездвиженным человеком. Ведь есть Покой и Воля!

На потолке тут же проецируется очередная депеша:

Воля есть мера возможности деформировать обусловленные импульсами предыдущих действий траектории развития и трансмиграций. Факт её существования не нарушает принцип детерминизма, ведь её наличие и сила диктуется обусловленными и предопределенными качествами инстанса.

Чтобы этот момент наступил, время шло по замкнутой времениподобной кривой не один раз. Или как там этот важный момент объяснил тот старый параноик, который был почётным пациентом Белой Палаты ещё до того, как я начал своё нисхождение в пасть безумия. Всей моей свободы воли хватило ровно на то, чтобы так же оказаться здесь сейчас с определённой целью – а ведь для этого мне раз за разом приходилось прикладывать действия, несущественные для достижения итогового результата. Мой компатибилизм заключается в том, что даже не соломинки переламывают хребет верблюда предопределённости, а и вовсе – элементарные частицы. Перескочить из одной предопределённой колеи в другую вполне возможно – важно лишь научиться хотя бы чуть-чуть управлять инерцией заданного тебе движения. И я управляю – в течение эонов, миллиметр за миллиметром меняю изначальный маршрут. Выходит так, что я заново создаю его.

Все открытия были актами создания новых объектов в информационном поле, а не снятия тьмы неведения с определенных его областей. Все они, как по форме, так и по сути, подобны в силу подобности создавших их разумов, действующих в одинаково ограниченных рамках. Все подчинены общим принципам обусловленности и отсутствия самости. Для любого из разумов людей в каждый момент времени существуют (и могут существовать) лишь холоны, входящие в совокупность всех холонов, когда-либо созданных мыслями и действиями человека. Разум не может выбраться сам из себя. Любое устремление в сторону выхода приводит лишь ко включению в территорию тюрьмы того, что скрывалось за дверью.

Ѧ записываю на полу эти слова. Впрочем, то, что для менѧ – пол, для кого-то (возможно) – потолок. Но пусть мои действия всё равно послужат целям познания. Ведь познание – это не открытие каких-то фактов об окружающем мире, но постоянное конструирование мира в процессе существования. Мое взаимодействие с миром – суть познавательный акт. Ѧ существую, чтобы познавать. Познание – это мои вдох и выдох, начало и конец. Ѧ меняю всё вокруг, и каждое такое изменение – акт познания. Вы хотите, чтобы Ѧ спустился на этаж ниже и отвязал того, кто привязан к койке? Точно так же, как был освобождён Ѧ. Рука помощи, протянутая себе из будущего, которое является неоднократно уже пережитым прошлым, – это не литературный сюжет про барона Мюнхаузена, вытаскивающего себя за волосы из чёрной дыры через книжную полку. Это просто буквальное следование девизу Medice, cura te ipsum! – “Врач, исцели себя сам!”. В этом и есть опора действительности на самом фронтире познания. Можно сказать, на самом потолке.

Наша карта интересов и качеств – суперпозиция всех инкарнаций, конкретная картина появляется при наложении на множество всех возможных вариантов матрицы восприятия как фильтра. Достигнув определенного уровня осознанности, мы учимся морфировать матрицу, влияя таким образом на воспринимаемое aka «существующее» Я как на целевую функцию над множеством характеристик. В частных случаях подобные колебания значений Я могут ощущаться как одновременное сожительство двух и более инкарнаций с разными соответствующими кортежами свойств.

Что могут дать никогда не существовавшие в реальности персонажи всегда существовавшему тебе? Как минимум – указать перстом на дверь. Встреченный тобой на этих плоскостях как А, Ѧ, Ω, не-существующий в прошлом, настоящем и будущем. Познавай – или выйди вон.

Текст: А, Ѧ, Ω