Katabazine #03, ноябрь 2016

В Вавилоне-на-Неве вы можете приобрести KATABAZINE в книжных магазинах «Фаренгейт 451″ и «Все Свободны».

В Вавилоне-на-Москве вы можете приобрести KATABAZINE в книжном магазине «Фаланстер».

ВНИМАНИЕ: УТОЧНЯЙТЕ НАЛИЧИЕ ЖУРНАЛОВ В МАГАЗИНАХ.

Заказ почтой по территории России можно осуществить через данную форму с оплатой Яндекс.Деньгами или банковской картой:

Стоимость заказа через данную форму – 500 рублей (400 рублей за журнал + 100 рублей почтовые издержки).

Обращаем ваше внимание на необходимость корректного ввода в форме оплаты, которая открывается после нажатия кнопки «Перевод», вашего почтового адреса, индекса, ФИО (отчество не является необходимым, но желательным – так как в некоторых почтовых отеделениях без отчества могут не выдать посылку) и контакнтного e‑mail для последующей отправки вам трэк-кода для отслеживания посылки. В поле же комментария над суммой в предварительной форме вы можете указать любые ваши пожелания и предложения. 

Если вы проживате за рубежом, то  вместо стоимости в 500 рублей в форме необходимо указать 600 рублей (400 рублей за журнал + 200 рублей на международные пересылки).

В случае, если способы оплаты вам по какой-то причине не подходят, а также для получения более полной информации – пишите на почтовый адрес katabasia@gmail.com

Выход в Полноту

(Обращение Недорогой Редакции)

Привет, читатель!

Или лучше даже не “читатель”, а “конфидент” – этим словом нам более привычно называть тебя, так как оно из-за своего значения, означающего “тот, кому доверяют секреты и тайны”, более способствует искренности и созданию некоторого заговорщического флёра – именно то, что нужно для наших целей. Слово “заговорщический” в данном случае намного лучше, чем слово “эзотерический”, хотя вот этим вот изобилием свистяще-шипящих согласных может вызвать у иных людей некоторые трудности в произнесении. Но в текстовом виде таких трудностей не возникает, пусть этот текст и должен звучать в твоём, конфидент, уме – произносимый неким голосом с индивидуальными интонациями и тембром. Остановись на пару секунд и попробуй охарактеризовать этот голос.

Обладатель этого голоса – я, меня зовут София Методикс, что в моём случае означает “Мудрость Метода” – и в данном случае вся мудрость метода этого текста состоит в том, чтобы ты вошёл в наш заговор своим собственным путём, маршрут которого не известен ни мне, ни тебе. Впрочем, фокус с голосом, читающим в твоей голове, настолько стар, что не на всех производит нужный эффект, поэтому перейдём скорее к делу. Хотя я всё же прислушалась бы на твоём месте к этому голосу – потому что он имеет отношение к тебе в большей степени, чем к тому, кто писал эти строки.

Итак, ты держишь в руках некий ключ в форме “журнала”, изобилующего различными взглядами на разные, внешне порой не очень связанные между собой вещи (см. содержание). Каждый из этих текстов даёт тебе возможность для отождествления с протагонистом, исследующим ключевые вопросы собственного существования; каждый же из текстов имеет и цель растождествления тебя с тем, кто автоматически поддерживает твое будничное существование. Но, конечно, примерно так действует практически любой текст, обладающий мало-мальской долей художественности и хоть в какой-то мере опирающийся на идеи, затрагивающие вопросы, выходящие за рамки сиюминутных ценностей.

Некоторым отличием от других форматов является общность, лежащая в основе этих текстов. Данная общность зовётся “Катабазия” и она является нашим заговором по спасению себя из трясины несовершенного, иллюзорного бытия – кто-то может называть её “Чёрной Железной Тюрьмой”, кто-то – “сансарой”, кто-то – “кеномой”. Общим здесь является неудовлетворительность пребывания в этом  наиболее коварном виде самообмана, устранимого только при помощи некоего сущностного знания тайн бытия, невыразимого при помощи слов, но доступного для человеческого восприятия. В силу этого, наш заговор можно назвать “гностическим”.

Впрочем, в “журнале” речь пойдёт порой о несколько отвлечённых материях – но все они связаны с разными языками, которыми пытается говорить с нами Знание. Здесь будет и о тайнах священных текстов; и о попытках психоделического прорыва сквозь стены тюрьмы; и об умении читать дрожание нитей, связующих все вещи этого мира; если хоть одно предложение в этом “журнале” будет полезным для тебя, дорогой конфидент – это уже значимое для нас достижение.

Возможно, тебе может показаться, что с тобой играют в игрушки. Возможно, тебе не понравится то, что ты здесь прочтёшь, найдя это скучным, неинтересным или эстетически неприемлемым. Возможно – тебя достанет специфическая манера общения данного “журнала” с тобой.

Надо отметить, что первое предположение не так далеко от истины – с тобой действительно играют в игрушки, однако твой выигрыш в наших интересах. Пока же прими к сведению данный гностический сеттинг, в котором мир, возникший в результате фатальной ошибки, погружён в непрестанное страдание, к которому обитатели этого мира настолько привыкли, что замечают его лишь в самых крайних формах. В общем, это многоуровневая тюрьма – невыносимый ад в карцере существования и комфортабельная несвобода на высших уровнях этой тюрьмы, в которой мы выросли и которую продолжаем строить дальше. В таких условиях минимальная благая интенция состоит хотя бы в том, чтобы перестать укреплять стены этой тюрьмы и постепенно отказываться от наиболее диких тюремных привычек. В конце-концов, каждый житель этой тюрьмы где-то глубоко внутри жаждет свободы, но беспокоится прежде всего о своём тюремном быте.

Мы тоже, безусловно, в тюрьме – однако на страницах этого “журнала” мы будем изучать тюремный фольклор о Воле (очень многозначное в данном контексте слово): познание Воли через опыт созерцания её в тюремное окошко, образ свободы в творчестве уважаемых сокамерников, история строительства тюрьмы, а также – легендарные попытки побега из неё.

Возможно, именно тебе удастся сбежать, использовав оказавшийся у тебя в руках ключ и открыв одну из дверей этой тюрьмы. Важно только помнить, что тюрьма, как и Воля, находится не снаружи, а внутри твоего ума.

После такой проповеди, как порядочная психогенная мать, я не могу не отметить, что столь высокий уровень насыщенности высокопарными метафорами может порядком смутить иных – но придётся принять его как данность. Воспринимай данный текст, как художественное произведение для молодых духом – и получай от текста то, что обычно получаешь в таких случаях. И да пребудет благо!

С любовью, Недорогая Редакция.

Лестница Френеля

(обращение Ксеноредакции)

Дорогой луч света! Если эти строки отражаются сейчас в хороводах зеркал, из которых собрано мироздание, значит, как минимум одна из ролей, которые ты отыгрываешь, оказалась достаточно причудливой, чтобы привести в актёрские руки этот номер журнала Kataba­sia. И значит, у тебя была веская причина примерить эту симпатичную маску с прорезями, подходящими для того, чтобы прочесть всё написанное ниже, – примерить, чтобы на какое-то время забыть, чем ты являешься на самом деле.

Нам представляется, что эта причина – тяга к Игре, любопытство в отношении непредсказуемости, сопутствующей Другому, всему, что находится за пределами тебя. Это любопытство влечёт за собой тягу к воплощению в разных ипостасях, эманации, расщеплению, смещению фокуса внимания с целого на составляющие его части. Так шахматисту, играющему самому с собой, после каждого хода приходится отождествляться с другой стороной, чтобы происходящее на доске не теряло того соревновательного биения, которое позволяет партии оставаться игрой. Так ребёнок, строящий редуты в песочнице, расщепляет свою волю, делегируя её двум группам солдатиков под разными флагами. Так режиссёр может отождествлять себя вначале с конгломератом актёров, осветителей и оркестрантов, затем – с персонажами, которым этот конгломерат даёт жизнь, а под конец и с теми архетипическими образами, которые эти персонажи олицетворяют. Всеми одновременно. И каждым по отдельности.

Вопрос, будет ли он оставаться хорошим режиссёром, в твоём случае не может иметь ответа, хотя разные религии и оккультные школы предлагают разные мнения на этот счёт. Но раз в пару автору-Ксеноредакции ты придумал читателя-Конфидента, который продирается сейчас через эти строки, зачиная их новое понимание, значит, ты заинтересован в существовании на этой сцене такого явления, как Kataba­sia.

И скоро ты вспомнишь – почему.

А пока же давай поиграем, будто мы с тобой не имеем друг к другу ни малейшего отношения и впервые встретились в пространстве этого текста: так любовники в зеркальном купе “желтой стрелы” иной раз притворяются перед провожающими, что они незнакомы друг с другом. Поиграем в объяснение, что же такое Игра, в чьё пространство ты совершил нисхождение.

Весь мир – подмостки: такой на первый взгляд узкий вид деятельности, как игра, пронизывает все человеческие взаимодействия, чья природа, преломляясь в призме языкового сознания, неизбежно приобретает символический характер. И социальные ритуалы, и ряды формул у атомарных оснований плоти ссылаются на некие «более реальные», «подлинные» явления бытия, запаивают тебя в искусственные идентичности, действительно мало чем отличающиеся от актёрских ролей. Вживаясь в эти роли, твои актёры, с рождения находящиеся в экзистенциальной изоляции, начинают связывать потоки непосредственных ощущений, перетекающие из ниоткуда в никуда, сетями символов и называют это кружево языковым сознанием, всё глубже погружаясь в его зеркальные коридоры.

Нисхождение может быть бесконечным, о азартнейший из игроков: раз за разом ты поддаёшься соблазну убедить себя в том, что твои персонажи отыгрывают роли персонажей, отыгрывающих роли других персонажей, отыгрывающих, в свою очередь, третьи роли, и эта вложенность простирается в бездну. На винтовой лестнице отождествлений, по которой ты спускаешься через дурную бесконечность башни материального мира, легко сбиться со счёта ступеней и навсегда потерять связь с тем собой, который начинал путь с сиятельной вершины как вспышка молнии, притянутая стержнем громоотвода.

Поэтому на всём протяжении лестницы ты оставляешь вешки: напоминания для самого себя о том, что ты есть. Дрожащей рукой вписываешь в каждую из отыгрываемых тобой ролей шифрованные послания, заметив которые, твои персонажи смогли бы вспомнить, что они – это ты и что все они вместе и есть лестница, по которой можно подняться обратно. Для кого-то из них шифровки твоего тайного знания выглядят как математические законы, для кого-то как обжигающая душу поэзия. Когда рутинное мышление персонажей спотыкается об эти артефакты, некоторые из них успевают заметить, что они ещё и актёры, и в такие мгновения ты приходишь в себя, выдираясь из бесконечности отражений, чтобы потом вновь совершить нисхождение в чёрный острог. Потому что тяга к Игре непреодолима.

На каждой ступени лестницы ты стремишься оставлять персонажей, которые либо уже краем глаза заметили свои шифровки, либо отчаянно ищут их, превратив свои сценарии в ARG, посвятив себя поиску и начертанию планов побега на стенах самых маргинальных районов этого города. Их письмена – огонь, в котором плавятся цепи твоего забвения. Сбиваясь в банды эпистемологических террористов, эти персонажи стараются не дать угаснуть каллиграфии пламени. Чтобы на свет маяков могло приходить всё больше твоих заблудившихся воплощений – и разбиваться о скалы всей тяжестью того, что их с детства заставляли считать собой, всего, что они принимали за истину. Чтобы тебе было всё проще возвращаться домой. Чтобы каждый раз ты мог спускаться всё глубже в этом грандиозном эксперименте длиною в вечность. Чтобы Игра продолжалась и расширялась – не космическая трагедия, но возможность исследовать бесконечный фрактал отождествлений и беспрепятственно покидать его.

Начинаешь припоминать?.. Проект Kataba­sia, каким ты некогда увидел его глазами Ксеноредакции, возник из поисков – отчаянных, интуитивных, порою наивных – огненных слов на кирпичных кладках социальной сети; из желания оставаться свидетелями огня в крошечном маяке на краю ледяной чёрной бездны. А тот раздел журнала, который откроется тебе, когда ты рукой одного из читателей перелистнёшь страницу, возник из желания смастерить новый прожектор, с помощью которого ты мог бы посылать напоминания самому себе о том, что Игра – лишь игра.

А ещё – из признания в любви. Кому или чему? Решать тебе, мой дорогой, невыразимый луч света. Я могу лишь пожелать тебе азартной Игры. И – лёгкого пути домой каждой странной и нескладной части тебя, которая, запрокинув голову навстречу дождю, испытает однажды желание пробудиться.

Чума в вечном Городе

(обращение Чумной Редакции)

Здравствуй, дражайший конфидент. С тобой связалась Чумная Редакция.

Связалась затем, чтобы предупредить: в лучшем случае за твоим окошком, а в худшем и в твоем собственном доме, а то уже и в твоей собственной голове, лютует чума – без горы трупов, лепрозориев, мортусов и флагеллянтов.

Она стала возможна, когда выяснилось, что истреблять человечество не так выгодно, как раскармливать его, превращая в самую доступную питательную среду политических и рекламных компаний, мошеннических схем государственного уровня, медиа-вирусов, программ религиозных фанатиков. Паноптикума-пандемониума, роя неестественных болезней, созданных для Контроля над нами, надо мной и тобой.

Даже войны сегодня стали информационными и ведутся с помощью взаимной индукции. Кто заставил противника поверить, что он – *любой выгодный манипулятивный ярлык* – тот и побеждает в конфликте, взяв Контроль (и походя объективизировав живого человека).

Вся эта эпидемия идиотии – включая и самые для нас актуальные: беснующиеся церковники, культ Империи, закручивающиеся в стране гайки, – создана для обслуживания чьих угодно интересов и взглядов на мир, кроме твоих. Весь этот плотоядный мусор, которому нужны твое время, твои усилия, твой бег в колесе сансары, твое постоянное пристальное внимание, заражая, превращает любого в придуманного плоского персонажа мира постоянного производства и утилизации вещей: в менеджера, в православного, в правоверного, в вежливого зеленого человека…

Дает тебе чужой мир, мир Вавилона, Черную Железную Тюрьму, взамен твоей возможности выбирать и создавать собственный.

Никем из этих плоских персонажей ты не являешься и никогда не являлся. Ты – Звезда, вечная величина, явившаяся в этот мир не ради слепого исполнения чужой воли. Ты здесь ради Катабазиса: нисхождения из внутренней вечности в эту пустыни смертной тени и исполнения собственной Воли.

Вот для такого представления о себе наш мир просто не приспособлен. Его действительность – психическая чума изживающей себя цивилизации-зомби, в которой заносчивые нарциссы-сорокалетние подростки смотрят на мир снисходительно и нигилистично, не веря в исполнение никаких желаний, кроме самых материалистичных и пошлых. Повсеместна ставшая меметической БЗСХДНСТ, сжирающая время твоей жизни под сытый меметический хохоток.

В таком месте «собственное пространство смыслов» скоро станет чем-то мифологическим, Небесным Израилем одних и Содомом и Гоморрой других. Последние будут искренне считать себя тем, что им транслируют по инфолиниям дипломированные маркетологи, заменяющие уже полтора века умершую и гниющую религию.

Этот Вавилон – заражен, это Чумной Город, которому угрожает возможность стать городом-призраком.

Что ж, клин клином вышибают. В мире повсеместной незаметной беды, превращающей Человека в бессмысленную потребляющую, бездумно повинующуюся приказам протоплазму, мы сплетаем собственный вирус, собственную Чуму, которой заражены мы – вирус Невозможного, вирус Свободы, вирус Возможности.

(В таком подходе, поверь, нет ничего нового – берем пример с достойных: еще Христос сравнивал собственное влияние с закваской, причем именно потому, что у евреев она считалась нечистым, гниющим символом порчи; с закваской, на которой взойдет весь хлеб, как бы мало ее ни было: «Еще сказал: чему уподоблю Царствие Божие? Оно подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все» (Лк. 13:20–21).

Вирус Возможности создать в этом безумии собственный мир, организовать свое поле Катабазиса, открытое для каждого, кто назовет нас равными и вместе с нами станет плести его. Мы ищем свободы написать свои законы и найти собственный путь в собственных Автономных Временных Зонах…

…организовать которые становится все сложнее и сложнее.

Но мы не сдаемся – потому что без означенного Катабазиса наше психическое выживание будет уже невозможно. «Во сне и наяву, на работе и за едой, на улице и дома, в ванной, в постели – нет спасения. Нет ничего твоего, кроме «нескольких кубических сантиметров в черепе» («1984») – что ж, Оруэлла у нас на родине сегодня любят и знают, так что сегодня его воплощение – наша с тобой ужасная возможность.

Однако мы должны и предупредить тебя… Все «новое, не принятое большинством, не проверенное веками» неспроста всегда считалось нечистым, опасным – и, поверь, метафора болезни также взята не просто так. Современный нам с тобой мир скоро изменится до неузнаваемости, и перемены, которые в нем зреют, таят и угрозу, и обновление – как и то, чего хотим для себя и для тебя мы.

Любой, кто заразит себя этим вирусом (знай он о нашем взгляде или придя к нему самостоятельно) умирает для этого мира – мира бегущей в колесе белки, мира, который построили чужие тебе и мне люди ради своих целей; и рождается для собственного поиска, для безумного странствия сквозь ночь, в котором придется зажечь огонь собственного понимания; рождается для настоящей жизни.

Да, дражайший конфидент, поверь: эти перемены опасны для тебя. Что они сделают с твоей головой, с твоим телом, с твоей судьбой? Какие вещества изменят химию твоего мозга? До какого момента ты будешь выбирать идеи, а когда уже не сможешь отказаться от них? Не расстанешься ли ты по дороге с чем-то, что не сможешь самостоятельно возместить?

Но, в конце концов, стоит самостоятельно это выяснить, не правда ли?

И, дорогой мой конфидент, поверь: эти перемены необходимы для тебя, как и для самой среды твоего существования – без изменения, резкой мутации и сознательного движения к новой форме, она выродится, вымрет, сама сожрет себя – и тебя. И нас.

Мы никогда этим не удовлетворимся.

Нынешний потенциал человечества – наш с тобой потенциал, – огромен, и состоит он из миллиардов рожденных и рождающихся Звезд, уникальных, неповторимых, драгоценных, способных создать множество новых миров прямо здесь, на этой земле – трудом, потом и кровью, выстроить лестницу в небо.

И куда направится этот потенциал, напишет ли он историю нашего общего будущего каллиграфией пламени среди звезд или холодом Великого Мертвеца выжжет будущих нас, истинно зависит только от тебя и меня.

Помни: оставаясь пассивным слушателем, ты просто позволяешь  Империи продолжиться за наш с тобой счет, порождаешь новый нечестивый вирус – с нашими лицами, но без нашей истинной цели. Поэтому не оставайся безучастным! Вскоре чума окрепнет так, как сегодня и представить себе нельзя – и все мы друг другу понадобимся.

Мы пришли из Десятых Стран

(обращение Атлантической Редакции)

Мы пришли из 10‑х стран

Страшные!..

Десятые страны уже здесь. Будущее уже наступило. Мы живем в мире, о котором фантазировали поколениями наши предки. Которого боялись и с нетерпением ждали.

Мир, в котором мы живем, отличается от того, как его представляли. Но он есть. Высокие технологии в сочетании с диким, архаическим сознанием. Нашим сознанием. Десятые страны – это не только этот конкретно момент. Это вся история, начавшаяся с первых выстрелов Первой Мировой. Каждое десятилетие. То, что было и то, что будет.

Знайте, что земля не вертится

Истин больше нет. Даже слова про то, что ничто не истина, перестали быть истинными. Теперь каждый безумец может найти сомневающихся и открыть перед ними собственную истину. Мы все, даже самые верующие из верующих, сомневаемся. Мы ищем то, во что сами хотим поверить и отрицаем то, во что хотят верить другие. То, что я вижу вокруг себя, видят лишь согласные с моей картиной мира. Но я тоже ищу сомневающихся, иначе бы не записывал все это. Не пытался бы рассказать про старые места вдалеке от новых дорог. Про леса, которые прячутся в городах и старых богов, чьи статуи ставят во дворах частных домов вместо садовых гномов. Можно писать для живых и для мертвых. Для тех, у кого Земля вертится и тех, кто в это не верит.

Мы вырвали солнце со свежими корнями

Они пропахли арифметикой жирные

Мантикой. Системами. Структурой.

Числами и символами.

Каждый раз, когда мы закапываемся в магических полузабытых алфавитах пытаясь найти нечто общее между таро и рунами.

Каждый раз, когда мы изучаем ангельские языки и демонические символы.

Когда выполняем чужие ритуалы и создаем собственные.

В каждом случае из перечисленных мы пытаемся выкопать корни Солнца.

Каждый раз, когда мы сомневаемся и отрицаем очевидное для всех, мы чувствуем этот запах.

Рационализм и научная картина мира невероятно важны, но личное и частное должно оставаться магическим и иррациональным. Бесполезно даже пытаться это изменить, корни все равно прорастают.

Солнце железного века умерло!

Что же осталось?

Осталось все. Мы по-прежнему собираем то, что было забыто и пытаемся заново понять. Потому, что ничто невозможно забыть полностью. Архаика дремлет внутри самых рациональных и самодовольных в своем рационализме натур. В строгом соответствии с магической системой Спэра забытое обретает силу и власть. Незаметное – формирует реальность. То, что отторгнуто в Тень – становится светом. Из этого парадокса нет реального выхода, но я лично пытаюсь решить его для себя сознательно ныряя в глубины архаики. В стигматизированные области – blind spot нашей культуры/цивилизации, места, куда можно заглянуть только осознанным усилием и в котором есть шанс заметить «декорации». То есть заглянуть в механизм функционирования общества. Область конфликта, в которой «искрят» между собой иррациональные предрассудки разных страт/слоев/культур.

Все представленные дальше тексты являются не более чем персональной попыткой найти баланс между рационализмом и персональными суевериями. Скептичностью, в том числе и к собственному скептицизму. Это не проповедь. Просто разрозненные заметки про последние времена.

Во время своей первой поездки в Санкт-Петербург я так и не смог найти время на поиски театра «Луна-парк» на Офицерской улице (Сейчас – Санкт-Петербургский Академический драматический театр им. В. Ф. Комиссаржевской на  улице Декабристов в доме19) . Места, где в начале декабря 1913 года состоялась премьера/перфоманс «Победы над Солнцем». В будущем я постараюсь вернуться в этот город и найти этот адрес. Попытаться почувствовать, осталось ли там нечто от этого представления, которое выглядит либо предсказанием будущего, либо формой ритуала, призвавшего это будущее.

Зрители первых спектаклей были подвергнуты атаке на все органы чувств, сравнимые по описанию с современными индустриальными перфомансами, но чисто технические подробности премьеры выглядят не столь впечатляюще.

Эффект был достигнут непрофессиональным составом актеров, черно-белыми декорациями (в связи с нехваткой денег на краски) и аккомпанементом на одном раздолбанном пианино. И еще прожектором, который бил прямо в зал.

Подобное невозможно повторить.

Десятые страны – это мы. Я, записывающий эти слова и вы, читающие их. У каждого из нас собственный набор увлечений и влияний. Прочитанных текстов и произнесенных слов. Но на пересечении перечисленного возникает общее культурное пространство. У меня есть для него собственное название, взятое из полузабытой футуристической оперы.  

Разбитое солнце…

Здравствует тьма!

И черные боги

Их любимца – свинья!

Архивное:

Итак, дорогие конфиденты, сейчас будет нечто совершенно иное, но всё же – весьма обыденное: в рамках кампании маниакального маниаскинга мы запилили модную страничку (ну хорошо – умеренно модную), где вы можете узнать все подробности о грядущем (третьем) номере журнала Kataba­sia (в просторечии – «катабазин»). Там же можно скачать предыдущие два номера в электронной версии и вообще всецело поддержать наши горизонтальные начинания.

Для тех же, кому лень ходить по ссылкам (не осуждаем, но рекомендуем таки пройти по ссылке), продублируем основную информацию оттуда:

Вот и наступил очень важный для «Катабазии» день: работа над ТРЕТЬИМ номером нашего печатного журнала подошла к концу. Благодаря долгим месяцам перфекционизма, он стал немного объемнее, гораздо лиричнее и, на наш вкус, сильнее предыдущего в плане концепции и визуальной части. На текущий момент это, пожалуй, наш самый сложный и выстраданный проект. Именно поэтому сегодня ты как никогда нужен нам для того, чтобы мы смогли напечатать тираж и разослать его по всем уголкам Кеномы, где читают, смотрят, слушают и поддерживают «Катабазию».

Этим постом мы открываем краудфандинговую кампанию, которая продлится до 13 сентября – ровно месяц. В рамках этой кампании мы обещаем воздержаться от однотипных напоминаний, зато планируем серию постов, в которых каждый из авторов и художников, благодаря которым журнал скоро увидит свет твоих глаз, расскажет о своей работе над ним. Так же последняя «тематическая» неделя августа в этот раз будет посвящена катакомбным и контркультурным изданиям от «The Sun Fran­cis­co Ora­cle» до «RE-Search» и, главное, подпольному книгопечатанию и всяческому самиздату разных эпох.

Но перейдем к делу. Чтобы напечатать журнал, а также сделать дополнительные тиражи первого и второго номера (помним, многие просили об этом) и разослать все это по почте, нам нужно 60 000 рублей – как показал опыт краудфандинга предыдущего номера, в этом нет ничего невозможного. Впрочем, как нам иногда кажется, для тебя уже давно нет вообще ничего невозможного.

• Вы можете просто перевести средства безвозмездно, но те, кто пожертвует более 500 р., получат третий номер журнала + фирменную открытку от Lim­bic Split­ter, подписанную одной из редакций (не забудьте указать контактные данные в форме для пожертвования).
• жертвующие более 900 р., получат третий + второй или первый номера журнала на выбор + фирменную открытку;
• пожертвовавшие более 1200 р. получат комбо-набор из всех трех существующих на сегодняшний день журналов «Катабазия» – настоящую трилогию нисхождения + открытку;
• вложившие более 1500 р. получат 3 экземпляра журнала на выбор + стикерпак с наклейками или постер от Lim­bic Split­ter + открытку;
• и наконец, перечислившие более 3000 р. получат 3 экземпляра журнала на выбор + стикерпак с наклейками или постер + футболку с символикой «Катабазии» из ограниченной серии (отличаются от тех, что были в прошлом году).