Празднество многообразия: интервью с Орриэлем Баскулом

От редакции. В своих скитаниях по просторам эзотерического интернета в поисках интересных людей и явлений редакция «Катабазии» наткнулась на удивительного артиста и мага по имени Орриэль Дефенестрейт Баскул и поговорила с ним об Искусстве.

Баскул, кстати, это французское слово, обозначающее механизм, с помощью которого сводят и разводят мосты.

Дефенестрация – это акт выбрасывания из окна.

О вас в России практически ничего не известно. Пожалуйста, расскажите нашим читателям о наиболее значимых с вашей точки зрения проектах, созданных вами в прошлом, и опишите, чем вы заняты в настоящее время.

Привет, Россия!

Я только что завершил очень важный проект, над которым работал 9 лет, хотя помимо него я занимался в это время также и другими вещами. Проект называется Tela Quadriv­i­um — это серия из четырех связанных друг с другом книг по искусству от британского издательства Ful­gur Lim­it­ed. Каждая книга соответствует цвету стадии процесса в Алхимии: Красная книга — Con­junc­tio (2008), Золотая книга — Coag­u­la (2011), Черная книга — Solve (2012); и последняя, Белая книга — Dis­til­la­tio, которая вышла в июне 2015 года. Одновременно в Лондоне прошла выставка картин из этой книги.

На первый взгляд может показаться, что проект посвящен искусству, но работа над ним была сопряжена с глубоким преобразующим магическим процессом и внутренне свойственной ему циклической природой. Как и в алхимической лаборатории, дело не ограничивается преобразованием Материи – преобразуется и алхимик. Я надеюсь, что гнозис, которого я достиг, работая над этими книгами, передастся через них тем, кто изучит их достаточно глубоко.

Четыре книги объединяет особая формула — их можно читать не только по отдельности, но и вместе, разместив их в четырех четвертях круга. Читать при этом следует по кругу, переворачивая страницы и каждый раз возвращаясь к первой: именно при таком чтении по спирали раскрываются глубинные повествовательные и символические особенности четырех книг. Процесс цикличен, и никогда не может быть полностью завершен, потому что всегда открывается что-то новое.

«Hekate-Arachne in the Book­web», первая страница книги Solve.

Список наших ранних крупных проектов слишком велик, чтобы привести его здесь, однако он включает такие названия как: Машина Хоронзона — ритуальное театральное приспособление для генерирования аналоговых фракталов, сопоставляя, а затем сводя вместе пары противоположных карт Старших арканов Таро; Ткацкий станок Лилы — студия ритуальных танцев, которая в составе 13 участников исследует природу индивидуального и коллективного бессознательного и божества (представленного статуей Кали в человеческий рост, которую я выполнил специально для них); также еще один долгосрочный проект, начавшийся в 2000 году и достигший своей кульминации в 2012, в день солнцестояния — The Glob­al Chakra Work­ings. Проект заключается в проведении ритуалов в различных священных местах по всей планете, чтобы выровнять растущую энергию кундалини человечества, от нижней чакры (гора Шаста в Калифорнии, США) до коронной (гора Аораки в Новой Зеландии).

Теперь, когда проект Tela Quadriv­i­um завершен, я возобновляю работу над другим большим проектом, которая также продолжается уже несколько лет: проект Орфей/Дионис, изначально пьеса ритуального музыкального театра Solve et Coag­u­la, которая в 2011–2012 годах шла на сценах Австралии, США и Европы. Для одной из сцен потребовалось создание чрева Бафомета из 33 маленьких восковых человеческих фигурок, которые объединялись в ультрафиолете с реальной поющей головой в момент, когда бесплотный Орфей призывает сформироваться новое тело через переживание опыта других, наслаждающихся собственными телами и телами друг друга.
Процесс создания большой статуи из воска был запечатлен на пленку, что оказалось довольно практичным, как показали европейские и британские гастроли 2012 года. Я развиваюсь в этом направлении и хочу объединить пять отснятых роликов с перфомансов в одну историю. Теперь проект включает в себя создание различных частей человеческого тела уже не из восковых фигур, но из живых людей, с целью ритуального (порой оргиастического) единения. Некоторые из композиций будут показаны в фильме. Также рисунки и фотографии таких композиций из чернил (рисунки), воска (скульптуры) и плоти (фотоснимки) можно увидеть на страницах каждого тома Tela Quadriv­i­um.

Как долго вы занимаетесь тем, чем вы занимаетесь…кстати а чем вы, собственно, занимаетесь?

То, насколько долго я «этим» занимаюсь, зависит от того, что я конкретно делаю. Некоторые проекты длятся годы, на другие уходят месяцы, на другие — часы или даже меньше. Как можно понять из ответа на предыдущий вопрос, многие из моих проектов переплетаются друг с другом. Иногда я работаю над чем-то, затем оставляю и занимаюсь чем-то другим, а затем возвращаюсь к первому проекту, полный вдохновения, которое не посетило бы меня, если бы я не переключился на другую работу. В моей работе меня сопровождают боги, музы и судьба.

То же касается и содержания моей работы. Она разнообразна, как небо и звезды, как пыль пустыни и корни деревьев на лесной опушке. Я не могу сформулировать, что именно есть моя работа, потому что у нее огромное множество целей и методов. Единственное, что объединяет все её элементы, это само празднество многообразия.

Есть ли у вас некая «высшая цель»?

Из-за всего этого многообразия у меня нет одной высшей цели, на достижении которой я сосредоточил бы все свои усилия, однако есть ряд подспудно главенствующих образов и направлений, которым я следую. Одно из них — развитие человеческого сознания. Я поощряю непредвзятость, считаю, что нужно разрушать ограничения, навязанные нам СМИ и культурой потребления. Моя работа воспевает творчество, независимое от модных трендов и коммерческих ценностей, и я надеюсь, что она послужит наглядным примером того, сколь многими творческими путями может идти человек, и что она вдохновит и других людей.

Я считаю, что наша современная мейнстримовая цивилизация совершенно бесплодна, удушена коммерческими соображениями, она ставит все больше краткосрочных задач и рассчитывает лишь на функциональность. Например, эстетика в архитектуре теперь мало кому нужна, равно как и многие базовые необходимые для адекватного мироощущения вещи, и я уверен, что многие страдают, проживая в своей серой функциональной тюрьме под флуоресцентной лампой.

Даже в мире «искусства» концептуальный и интеллектуальный онанизм и новаторство элементарного толка ценятся выше, чем красота, чувственность и глубина. Однако, ситуация начала меняться с возникновением настоящего эзотерического арт-движения, которое способно заставить эту пустыню вновь зацвести. Я причисляю себя к нему.

В «веке разума» магия и мистика очутились в низшем разряде, как мусор прошлого, оставшийся от невежественных дикарей. Но сейчас снова начинают признавать их жизненно важное значение, подкрепляемое квантовой физикой, указующей на  фундаментальное положение магии в современной лингвистике научного материализма.

Трансформирование современного мира посредством искусства и магии — одна из моих важнейших задач. Многие мои работы считаются сюрреалистическими, потому что они взяты из снов, из воображения, и магическое всегда существеннее физического, тем не менее, именно последнее помогает ему раскрыться. Действительно, я надеюсь, что моя работа сделает этот мир немножко более странным, немножко более прекрасным, разнообразным и свободным, пожалуй, даже значительно более прекрасным!

Делая видимым невидимое, Искусство является манифестацией магии, помогая увидеть великие возможности и другие реальности, чтобы освободить умы от обыденности.

Большей части человечества нужно напомнить о Божественном. Люди, деревья, животные и даже предметы наполнены духом. Если мы сможем вернуться к анимистической перспективе, которая признает божественность всего, мы будем относиться к окружающей среде с большим трепетом и уважением и признавать ценность вещей за пределами их функциональности или денежной стоимости.

Один из пунктов этой задачи — возвращение органичности в нашу цивилизацию. Начавшаяся с относительно недавних пор (сравните архитектуру Ренессанса и современную) человеческая одержимость прямыми линиями и острыми углами идет вразрез с остальной частью мира природы (а может, даже хочет сгладить ее саму!), и, распространяясь посредством примитивной рекламы, разрушает нашу гармонию с ним. Мы должны помнить, что мы — тоже животные, и чтобы нам было комфортно, нам нужно созерцать изогнутые, круглые и летящие формы в нашем окружении.

Моя подспудная задача — заботиться о мире природы. Естественные формы должны вновь проникнуть в нашу цивилизацию, чтобы напоминать нам, что мы тоже часть природы. Также мы должны сохранить богатую и глубокую красоту лесов, пустынь, джунглей и гор нашей планеты и их божественных обитателей.

Существует ли так называемая черная магия? Что это такое?

Не Бойся!  Страх сам по себе является единственным «неправильным» фактором в связке с Тьмой.

Мое понятие «черной магии» довольно сильно отличается от многих, особенно тех, кто работает в западных магических традициях. Я не вижу черноту или тьму, как зло или что-то «плохое».

Цитата из моей Черной Книги «Solve»:

«Если мы отбросим все устаревшие, и по сути своей расистские и сексистские моральные метафоры «свет = хорошо» и «тьма = плохо», которые омрачали коллективное сознание человечества ввиду господства фундаменталистских религиозных патриархатов, по крайней мере, как минимум, последних двух тысячелетий или около того, мы обнаружим, что сама Тьма на самом деле по сути безвредна.

То же самое не может быть сказано о Свете, который может ослепить или сжечь, в то время как тьма пассивна и нейтральна. Это, как тишина и неподвижность, в целом – отсутствие, а не присутствие, являющемся Отрицательным только в существенном (не моральном) смысле.

Почему же тогда понятия зла и тьмы настолько переплелись так надолго? Тьма скрывает, и в то время она не может навредить нам, но что скрывается в ней, возможно, может. Так Страх перед Неизвестным (Баскул намекает на эссе Лавкрафта – ред.) является сутью восприятия нашей цивилизации, присутствующего повсюду и неуместно ассоциируемого тьму со злом.

Оккультисты (где само слово «оккультное» означает сокрытое) – единственные, по крайней мере я на это надеюсь, – кто меньше боится неизвестного; на самом деле это наша работа, чтобы изучить это Неизвестное, чтобы окунуться в великую бездну тайны.

Неочевидные расизм и сексизм в метафоре «тёмное значит – плохо»  долгое время обслуживали интересы патриархально-колониального мироустройства,  помогая подавлять и доминировать над другими культурами и гендерами. Этот вид исторически сложившейся нетерпимости тоже сводится к страху Неизвестного, страху Другого…»

Термин «Черная магия», как правило, используется в современном мире для обозначения магии, которая морально предосудительна или, по крайней мере, ставит эгоизм Мага выше других людей. Мне не нравится идея морали, так как она, как правило, механизм социального контроля, но у меня есть этика. Как телемит (хотя я ни в коем случае не являюсь приверженцем всех идей Кроули) Я верю в суверенитет индивидуальной Воли, с большой буквы «В», имея в виду то, что в соответствии с Волей вселенной, а не простых краткосрочных желаний эго. Меня забавляет, что Кроули часто считается «черным магом» в смысле вредного волшебства, а ведь один из основных принципов Телемы состоит в том, что индивиду не следует вмешиваться в Волю другого!

“Idun (with the Gold­en Apple of Immor­tal­i­ty) and Hela – cor­re­spond­ing pages from Coag­u­la (Gold Book of the Tela Quadriv­i­um) and Solve (Black Book of the Tela Quadriv­i­um) con­trast­ing the immor­tal­i­ty of the soul and the mor­tal­i­ty of the body

При взгляде на ваше творчество создается впечатление вашей одержимостью темной стороной – от Гекаты до Тоннелей Сета. Эстетика ли тому причиной, или что-то еще?

Для меня как для артиста-мага порой кажется жульничеством попытка отделить эстетику от всего остального, ведь когда некто создает магическое искусство, эстетика проистекает из наших глубинных чувствований и коренных интересов, нежели является искусственным конструктом или данью моде.

Я не знаю, имею ли я склонность к темным образам, так как в искусстве я достаточно многогранен, это нечто, что я исследую, полагаю, в ответе на предыдущий вопрос про «черную магию» сказано уже достаточно. Я не рассматриваю тьму как нечто негативное в смысле моральных конструктов.

Для эзотеризма есть нечто интригующее в том, чтобы исследовать темноту, это действительно то самое покорение неведомого, за счет чего магия и живет. Собственно, само слово «эзотерика», как и «оккультное», является референцией к внутреннему, к тому, что скрыто.

Подобно покою и тишине, тьма может устрашать и отвращать многих – страх отсутствия Себя, бесконечная пустота. Как маги, однако, мы обязаны в это влезть и отворить скрывающую подсознание тьму безо всякого страха.

Я не уверен в правильности поговорки «Nature abhors a Vac­u­um», так как космос и концепция темной материи – точно такая же часть природы. Это скорее относится к чисто человеческой природе, особенно в нашем современном мире, где каждый возможный момент и каждое пространство оккупировано болотной жижей мультимедийной чуши и назойливыми отвлекающими факторами. Где только непрерывная суета рассматривается как движущая сила прогресса. Слишком мало людей когда-либо останавливались на столь долгий срок, чтобы осознать, что именно они делают, и зачем…

И (возможно, к лучшему), наиболее неизвестным для нас является собственное подсознание, великое море темной материи, оно влияет на всё, но связаться с ним можно лишь через тишину, тьму и сны. Для меня магия обитает в соединении между подсознательным (скрытым, оккультным) и сознательным.

Как я написал в книге «Solve»:  «Когда мы останавливаемся, когда мы сдаемся тьме и тишине, мы можем ощутить, что они воспитывают. Это может чувствоваться тяжело и фатально, однако, тьма предельно глубока, она успокаивает и обновляет. Принятие черноты позволяет нам вернуться к свету обновленными, признательными, способными оценить игру его оттенков, цветов и бликов…».

Что самого необычного происходило с вами за последнее время?

Зависит, конечно, от того, имеете ли вы в виду нечто необычное лично для меня, или нечто, что было бы признано необычным большинством людей!

Так как я веду достаточно необычную жизнь, для меня необычным как раз являются краткие периоды «нормальности» с минимумом магических манифестаций. Это случается иногда, когда мое творчество проходит через фазу паузы, а я отдыхаю или восстанавливаюсь после существенного приложения силы, и позволяю моим энергиям восстановиться.

Однако я подозреваю, что вы больше заинтересованы в вещах, которые другие, возможно, считают необычными:

В настоящее время я занят в двух новых проектах, вдохновленных серией магических синхроний:

Некто из Австралии недавно написал мне по электронной почте, спрашивая, можно ли заказать мне изготовление алхимических шахмат, вдохновленных некоторыми моими картинами для книги «Dis­til­la­tio» (Белая книга Tela Quadriv­i­um), которые я выложил в сеть, например, белые и черные лебеди в качестве шахматных слонов, Аполлон и многогрудая Артемида в качестве белых Короля и Королевы. Мне понравилась эта идея, и практически сразу же появилось понимание того, что лучшим материалом для подобных шахмат станет стекло. Когда я связался с местным стеклодувом по вопросам сотрудничества, то обнаружил, что она питает глубочайшую симпатию к причудливому сюрреализму автора детских книжек Доктора Сьюза, и это находит отражение в ее работе. У нее также была фигурка, изображающая некое морское создание, напомнившее мне о Лавкрафте.

Всего за несколько ночей до этого я обсуждал с моим другом Araignee некромантическую коллаборацию, в ходе которой каждый из нас бы призвал дух мертвого писателя, а затем бы мы вместе написали текст, сочетающий предположительно несочетаемые творческие аспекты. В итоге мы решили остановиться на потенциально потрясающем дуэте Лавкрафта и Доктора Сьюза, который бы мог породить ультрафиолетовые вирши, превосходящие лиловую прозу Лавкрафта в плане будоражащего космического ужаса.

Хотя это, конечно, в изрядной степени шутка, подспудная глубина задумки состоит в присущем данным писателям радикально отличающемся отношении к странному, один из них – ксенофил, другой – ксенофоб. Неожиданный отблеск этой идеи в сюрреализме алхимического стекла синхронистичного шахматного набора заворожила меня, особенно если учесть, что я только что сочинил новую песню (для голоса, скрипки и виолончели),  которая касается образности Альбедо и Нигредо, символизма шахматных досок и странных существ мутантов их населяющих. Не так давно я исполнил эту песню, одновременно двигая фигуры на живой шахматной доске во время лондонской презентации Dis­til­la­tio.

Вся эта переплетшаяся символика и концептуальная образность обнаружила удивительное единство в ходе нашего недавнего визита в астральный храм Серебряного Рассвета на Самайн (в южном полушарии) в полнолуние. Я видел картины аморфной алхимической стеклянной архитектуры, которая, помимо того, что потрясающе выглядела в астрале, как будто стремилась воплотиться в жизнь уже в ближайшее время…

Одно из главных преимуществ жизни в магической перспективе – то, насколько зыбка линия между тем, что с тобой происходит и тем, что ты Делаешь. Активация Истинной Воли нивелирует разницу между индивидуальным стремлением и предназначением или судьбой.

Some pieces of Orryelle’s new Alchymic Chess-set (bronze, clay & glass), in front of Alchem­i­cal instal­la­tion incor­po­rat­ing glass­ware by Cas Dav­ey (Flame­glass), and in the back­ground one of the dig­i­tal images for Dis­til­la­tion which inspired the chess com­mis­sion