Старуха Мха. Синие реки небес

 «Доселе небывший, таинственно схороненный в безграничности времен, не мыслимый, не чувствуемый, не знаемый никем, — он таинственно нарушит затворы небытия и криком возвестит о начале своей короткой жизни».

Альбом «Русали», восьмой трек (цитата Л. Андреева)

Я мог бы представить фильм о тебе, Роман. Биографию.

В нем, в фильме, ты бы жил на какой-нибудь неприметной окраине своего города Ф. Коротал свою юность, в которой не было ничего такого, о чем принято снимать фильмы – кроме Рощи. Ты отчетливо видел ее во снах, фантазиях, галлюцинациях. Твое присутствие в Роще было куда яснее и пронзительнее всего остального, что окружало тебя в жизни.

И каждый раз, оказываясь в ней, по ту сторону яви, ты шел сквозь густые дебри, ища ее сердцевину. Ты знал, что она есть, что она зовет тебя. Роща обязательно к себе впустит – нужно лишь довериться тихим мхам, мухоморам, грубой древесной коре, ясным просветам в листве, всему тому растущему, сумеречному, ночному, сияющему, предрассветному – довериться настолько, что станет неважно, где начинался этот путь, и было ли хоть что-то за его пределами, и были ли когда-то сами эти пределы?

Раз за разом ты оказывался все ближе к своей цели. Еще с раннего детства, попадая в Рощу, ты кружил между темными зарослями, приближаясь, и все отчетливее чувствуя, что пунктиры твоих маршрутов уже совсем скоро совпадут с тропой к тому запретному и единственному, что неумолимо влекло тебя.

И когда казалось, что до нее остается совсем немного – всегда что-то безжалостно вытягивало тебя обратно. Мешало тебе забыть. Не давало тебе вспомнить.

Будильник, зазвонивший резко и жестоко тогда, когда траектории твоего сновиденного пространства, на котором давно заросли понятные и простые тропы, начинали обретать для тебя свою потайную, сокровенную логику.

Телефон, так бесчеловечно вывернувший тебя наизнанку как раз в то время, когда чернота болот бессознательного начинала проявляться тебе светом неведомого доселе сияния.

Грубый песок, невыносимо зудящий между пластами твоих реальностей в те секунды, когда они, казалось, вот-вот сойдутся, породив новую, многомерную Вселенную, в которой есть ответы на все мыслимые и немыслимые вопросы.

Ты проходил самые значительные, самые большие, самые последние и победные этапы в те минуты, когда со смертью вас разделяло лишь несколько шагов и один прыжок.

Ты оторвался от земли и уже парил в новообретенной реальности, когда на похоронах родители склонялись над твоим телом.

У тебя получилось.

Я мог бы представить свою последнюю речь о тебе, Роман, размещенную в дальних, укромных, мало кому знакомых чащобах Интернета. И она была бы примерно такой.

*  *  *

Роман Сидоров. Проект «Старуха Мха». Двадцать девять лет. Самоубийство.

Послушайте, как звучит это – «Старуха Мха». Попытайтесь пройти дальше циничного «чего только и не придумают». Смотрите глубже пресыщенного «да, очень странное название». Почувствуйте, как говорят друг с другом эти два слова, эти несколько слогов. Вслушайтесь в шелест этих букв.

Прочувствуйте эту музыку. Чем она является? «Трансформаторным гудением», «Обработанными полевыми записями», «Drone ambient», «Шумовыми экспериментами»? Нет.

О чем она? Об «Атмосфере темного леса»? О «Звуках скрипучих ветвей деревьев, течении ручья, шелесте опавших листьев»?

Нет, не то. Глубже. Точнее.

Эта музыка – о человеке и той силе, что сжирает его изнутри, оставляя лишь непроходимые и манящие заросли Рощи.

Музыка о травах, растущих выше человеческих глаз и знавших те периоды реальности, когда понятия времени не было совсем.

Музыка о папоротнике, образующем самодостаточный Космос, который раз и навсегда лишит его зрителя привычного ощущения знакомого и несовершенного мира.

Музыка, скажем, о том, как идет человек по лесу, просто идет, раздвигает руками ветви перед собой, и вдруг его затягивает в беззвучную воронку. Скручивает в прозрачную, невидимую спираль четвертого измерения.  Стискивает ему зубы. Мешает ему дышать. Альбом «Русали», шестой трек.

Музыка о том, как одну живую, думающую единицу, на листе плоской разлинованной бумаги длиной и шириной в сотни километров некто взял и переместил по оси зет перпендикулярно плоскости  на полмиллиметра. И этого оказалось достаточно для того, чтобы мир уже не был прежним.

Музыкальные треки полагают своей целью не поверхностное повествование об образах и фантазиях: единичные вибрации каждой секунды этих записей и так кричат об этом. Это предельно конкретно и очень просто.

Сущность, внутренний смысловой посыл этих композиций страшнее, чем можно себе представить.

Вы считаете, что события, происходящие на плоскости бытия принципиально важны, тогда как малейший сбой в траекториях жизни ведет под откос всю вашу реальность?

Вы сомневаетесь в присутствии духов в мире, тогда как дотянуться до них – одна ссылка на скачивание?

Вы задаетесь вопросами о возможности существования чего-то или кого-то могущественнее человека — на планете, на которой люди оставляют после себя явственные следы того, как, почему и куда они ушли?

Вы спрашиваете себя, как сквозь материальность нашего мира дотронуться до того, что сквозит сквозь нее?

«Старуху Мха» можно услышать так, что эти вопросы просто перестанут иметь значение. «Старуха Мха» может стать для вас документальным подтверждением существованию невидимого.

Вслушайтесь. Воспримите.

Найдите возможность.

Что я хотел бы узнать о тебе, Роман?

Как проводил ты свои земные дни? Какой музыке, каким людям и городам ты отдавал часть себя? Как звали твоих друзей? Какие еще способы ты искал, чтобы дать дорогу потокам, идущим сквозь тебя?

Нет, не так. Пронзительное безмолвие твоих песен не дает мне права на слова, идущие не оттуда и звучащие не о том.

Как выглядели твои глаза, Рома, в последние дни твоей жизни?

О чем они говорили, когда ты пробирался сквозь последний свой бурелом?

Хотел бы ты, чтобы тебя услышали?

Я слышу, Рома. Мы слышим. Пробираемся к сердцу твоего леса. Штурмуем свои небеса.

Иди на свет, Рома. Иди на свет.

Текст — Александр Меньших

Илюстрации — Theodor Kittelsen