«Встреча с богом в третьем тысячелетии» – перевод статьи Оливера Сакса

Как мозг создаёт внетелесные переживания и религиозные прозрения

От Редакции. Как правило, все истории Оливера Сакса, выдающегося популяризатора нейропсихологии, – это истории болезней. С другой стороны, это также всегда и истории возможностей человеческой психики, притчи, помогающие взглянуть на наши миры с неизвестного ранее угла. Нам интересно было выяснить, как Сакс, всегда остававшийся в своих исследованиях строгим, но живым и человечным учёным, видит экстатические религиозные переживания, околосмертный опыт и тому подобные состояния, – и вот перед вами плод этого интереса.

В переведённой статье затронуты будут и эпилептические видения, и религиозные психопрактики, и взгляды обратившихся в веру учёных, побывавших за порогом; освещается и несколько источников, к которым можно обратиться за более подробными разъяснениями.

Однако сциентизма, высокомерных или нетерпимых утверждений ни здесь, ни в любых других статьях и книгах Сакса не найти. Любопытно, например, как учёный нейтрально-положительно оценивает поведение Тони Цикория, хирурга, ставшего верующим после околосмертного опыта. Сакс никак не отрицает и не утверждает существования любых высших сил, а лишь одобряет строгость научного подхода Цикории. А вот настойчивое отвержение очевидных и естественных фактов в пользу сверхъестественной природы видений другого хирурга, Эбена Александра, также пережившего околосмертный опыт, Сакса как минимум обескураживает.

Короче, как добропорядочного жреца Саенса, Сакса интересует естественное объяснение происходящего, он преследует антинаучность, но не конфликтует с религиозностью. Если религиозное мышление помогает жить человеку, то учёный склонен относиться к нему дружелюбно, даже если сам верит, что «высшие экстазы богоявления», вокруг которых построены религии, могут быть полностью описаны в рамках явления галлюцинаций.

Но завершается статья всё-таки в скептичном духе: «Галлюцинации, будь они обычные или божественные, не имеют под собой никакой сверхъестественной основы». Что ж, в конце концов, «естественная» основа божественных откровений может оказаться для строгого научного мышления не менее парадоксальной и «неестественной», чем и настоящие Высшие Силы.

fr.Chmn

В медицинской литературе тщательно задокументировано множество случаев интенсивных, переворачивающих жизнь с ног на голову религиозных переживаний во время эпилептических припадков. Эти «экстатические» состояния могут возникать при эпилепсии височной доли, им сопутствуют невероятно интенсивные галлюцинации, иногда сопровождающиеся чувством благословения и нисхождения яркого света. Хотя такие припадки длятся недолго, они могут привести к радикальному переосмыслению жизненных ценностей больного. Им был подвержен Фёдор Достоевский, который так их описывал:

Воздух был плотным от шума, а я попытался пошевелиться. Я чувствовал, как Небеса нисходят на землю и поглощают меня. Я действительно прикоснулся к Богу. Он снизошёл в меня, да, настоящий Бог, я заплакал, и дальше ничего не помню. Вы все, здоровые люди… Вы понятия не имеете о том счастье, которое мы, эпилептики, чувствуем за секунду до обморока… Мне неведомо, сколько длится это счастье – секунды, часы или месяцы, – но поверьте, если бы мне довелось выбрать одну радость из всех возможных в нашей жизни, эту я бы не променял ни на что.

Сто лет спустя Кеннет Дьюхерст и А.У. Бирд опубликовали в «Журнале о неврологии, нейрохирургии и психиатрии» подробный отчёт о наблюдении за кондуктором автобуса, который испытал внезапное ощущение восторга, пока собирал с пассажиров оплату за проезд. Они писали:

Внезапно его переполнило ощущение божественной благодати. Он буквально почувствовал себя в Раю. Он собирал оплату за проезд, рассказывая пассажирам, что он счастлив быть в Раю… В этом состоянии экзальтации, слыша божественные и ангельские голоса, он пребывал два дня. После ему удалось вспомнить эти переживания, и он был уверен в их истинности. Три года спустя, после трёх дней и трёх припадков, он снова испытал божественное ликование. Он утверждал, что его ум был “ясным”… Во время этого эпизода он потерял свою веру.

Он больше не верил в рай или ад, в жизнь после смерти, в божественность Христа. Это второе обращение – в атеизм – несло в себе то же возбуждение и так же переворачивало всё с ног на голову, как и первое, религиозное.

Совсем недавно Оррин Девински и его коллеги смогли записать на видео ЭЭГ пациентов во время припадка и выяснили, что состояние прозрения совпадает с пиком эпилептической активности в височной доле (чаще всего – в правой).

Экстатические припадки встречаются достаточно редко – всего 1 или 2 процента среди пациентов с височной эпилепсией. Но за последние пятьдесят лет значительно участились случаи других состояний, иногда пронизанных чувством религиозного ликования и восхищения, “райскими” видениями и голосами, и нередко сопровождающихся обращением к религии или духовным перерождением. К таким состояниям относятся внетелесные переживания (ВТП), которые распространены среди пациентов, реанимированных после остановки сердца, – а также намного более сложные и многочисленные переживания, называемые «околосмертные переживания» (ОСП).

И ВТП, и ОСП, происходящие в работающем, но сильно изменённом состоянии сознания, вызывают такие яркие и убедительные галлюцинации, что пережившие их люди отрицают их галлюциногенную природу и настаивают на реальности происходившего. А тот факт, что в описании этих переживаний отмечаются некоторые сходства, принимается некоторыми людьми за доказательство объективности и “реальности” перенесённого ими опыта.

Однако основная причина того, почему эти галлюцинации – какой бы природы они ни были – кажутся такими реальными, заключается в том, что они задействуют те же мозговые центры, что и реальные переживания. Когда человеку слышатся голоса, у него работают слуховые центры, когда видится лицо – лицевая область мозга, которая обычно отвечает за восприятие и узнавание лиц в окружающей среде.

В случае ВТП человек чувствует себя так, будто покидает тело, парит в воздухе посреди комнаты или в углу, наблюдая за своей пустой оболочкой со стороны. Этот опыт может оцениваться как счастливый, пугающий или нейтральный. Но его экстраординарная природа – кажущееся отделение “духа” от тела – намертво впечатывается в сознание и может быть принята человеком за доказательство существования нематериальной души и того, что сознание и личность могут существовать независимо от тела и даже пережить его смерть.

С точки зрения неврологии, ВТП представляет собой физическую иллюзию, которая возникает из-за временной диссоциации визуальных и проприоцептивных представлений. Обычно они скоординированы, и человек видит и мир, и собственное тело из собственных глаз и головы. Как показали Хенрик Эрссон и его коллеги-исследователи из Стокгольма, ВТП можно вызвать в ходе эксперимента. С помощью простых вещей – видеошлема, манекенов, резиновых рук и тому подобного – можно запутать визуальное и проприоцептическое восприятие человека и создать странное чувство потери тела.

К ВТП может привести ряд медицинских состояний – сердечный приступ или аритмия, внезапное снижение артериального давления или сахара в крови, часто на фоне тревоги или болезни. Я знаю нескольких пациентов, которые пережили ВТП во время сложных родов, и других, у которых это было связано с нарколепсией или сонным параличом. Пилоты истребителей, подверженные во время полёта высоким перегрузкам (а иногда и в тренировочной центрифуге), сообщали о ВТП и намного более сложном состоянии, которое напоминает околосмертные переживания.

Околосмертные переживания обычно проходят в несколько этапов. Сначала человеку кажется, что он без усилий движется по тёмному коридору или туннелю к чудесному «живому» свету – который часто интерпретируют как Небеса или границу между жизнью и смертью. Эти видения могут также сопровождаться видениями друзей или родственников, ждущих человека на другой стороне, или же быстро мелькающих воспоминаний – жизнь молнией проносится перед глазами. Возвращение в собственное тело может быть резким и внезапным, например, когда восстанавливается нормальный сердечный ритм. Или же может быть постепенным, когда человек выходит из комы.

Нередко ВТП переходят в околосмертные переживания. Так случилось с Тони Цикория, хирургом, который рассказал о том, как его ударила молния. Он живо описал мне то, что случилось с ним сразу после, и я написал об этом в «Musi­cophil­ia»:

Я летел вперёд. В ужасе. Осмотрелся. Увидел своё тело на земле. Сказал себе: “Вот чёрт, я же умер!”. Я увидел людей, которые разговаривали над моим телом. Увидел женщину – она стояла прямо за мной и собралась позвонить, но затем встала над моим телом и начала делать СЛР… Я воспарил к звёздам – и моё сознание уносилось вместе со мной. Я увидел моих детей и понял, что с ними всё будет в порядке. Затем меня окружил бело-голубой свет… и охватило чувство спокойствия и мира. Передо мной промелькнули все взлёты и падения моей жизни… чистые мысли и чистый экстаз. Я ощутил движение, меня потянуло вверх… там были скорость и направление. Затем, когда я сказал себе: “Это самое невероятное чувство, которое я когда-либо испытывал!” – БАМ! И я вернулся.

Около месяца после этого у доктора Цикории были некоторые проблемы с памятью, но он смог вернуться к своей работе хирурга-ортопеда. Однако, как он сам признался, он “стал другим человеком”. Ранее он никогда не интересовался музыкой, а сейчас был охвачен непонятным желанием слушать классическую музыку, особенно Шопена. Он купил пианино и принялся играть и сочинять с маниакальным упорством. Он был убеждён, что всё случившееся с ним – удар молнии, трансцендентный опыт, воскрешение и обретённый дар – всё это часть божественного плана, чтобы он мог нести в этот мир музыку.

У Цикории была докторская степень в неврологии, и он также чувствовал, что его внезапно обретённые духовность и потребность в музыке, должно быть, являются следствием изменений в его мозге – тех изменений, которые, возможно, способна прояснить неврология. Он не видел никаких противоречий между неврологией и религией: если Бог проявляется ради человека или в нём, думал Цикория, то Он может это сделать и с помощью нервной системы, через специальные участки мозга, которые отвечают – или могли бы отвечать – за ощущение духовности и веру.

Взвешенный и (можно даже сказать) научный подход Цикории к собственному духовному обращению резко контрастирует с отношением другого хирурга, доктора Эбена Александра. В недавно выпущенной книге «Доказательство существования Небес: путешествие нейрохирурга в загробную жизнь» он подробно описывает сложное околосмертное переживание, случившееся с ним во время семидневной комы, к которой привело осложнение менингита. Он пишет, что прошёл через яркий свет – границу между жизнь и смертью – и обнаружил, что попал в красивую, мирную долину (которая, как он понял, была Раем). Там он встретил красивую незнакомую женщину, которая телепатически передавала ему различные сообщения. Затем он встретил там отца, и почувствовал всеобъемлющее присутствие Бога. Выйдя из комы, Александр стал своего рода евангелистом и хотел нести благую весть, что рай на самом деле существует.

Будучи нейрохирургом и экспертом в области работы мозга, Александр придаёт своему опыту большое значение. Он написал приложение к своей книге, подробно раскрывая “Нейронаучные гипотезы, которые могли бы объяснить мои переживания”, – но отвергая их все как неприменимые к его случаю. Он настаивает, что поскольку активность коры головного мозга во время комы полностью отсутствовала, то и возможность любого осознанного переживания – тоже.

Однако его околосмертное переживание богато на визуальные и аудиальные детали, как и многие другие подобные галлюцинации. Его это смущает, потому что обычно такие сенсорные детали производятся именно корой. Но как бы то ни было, его сознание попало в это благословенное, невыразимое загробное царство – и он чувствовал, что это путешествие длилось всё то время, пока он лежал в коме. Таким образом, предполагает он, его сущность, “душа”, не нуждается в коре головного мозга или же в любой другой материальной основе.

Однако отринуть неврологические процессы не так-то просто. Доктор Александр рассказывает, что он вышел из комы мгновенно: “Мои глаза открылись…мой мозг… просто вернулся к жизни.” Но возвращение из комы практически всегда происходит постепенно, через промежуточные стадии сознания. В это время, когда сознание в некотором роде вернулось, но ещё не полностью ясно, чаще всего и случается околосмертное переживание.

Александр настаивает, что его путешествие, которое по субъективным ощущениям длилось днями, могло произойти только в то время, пока он был глубоко в коме. Однако по опыту Тони Цикории и многих других мы знаем, что полное галлюцинаций путешествие сквозь белый свет и то, что за ним, то есть полноценное околосмертное переживание, может случиться за 20 или 30 секунд, хотя и кажется, что прошло намного больше. Субъективно, во время подобного состояния, само понятие времени кажется весьма растяжимым – или даже бессмысленным. Таким образом, в случае доктора Александра самая правдоподобная гипотеза заключается в том, что его околосмертное переживание случилось не во время комы, а когда он выходил из неё, а кора головного мозга возвращалась к нормальной работе. Любопытно, однако, что он не прибегает к этому очевидному и естественному объяснению, но вместо этого настаивает на сверхъестественной природе произошедшего.

Отрицать возможность любого естественного объяснения околосмертного опыта, как в случае доктора Александра, не просто ненаучно – это антинаучно, потому что исключает любое научное исследование подобных состояний.

Кевин Нельсон, невролог из Кентуккийского университета, десятилетиями изучал нейронную основу околосмертного переживания и других форм “глубоких” галлюцинаций. В 2011‑м он выпустил мудрую и продуманную книгу о своей работе “Духовные двери мозга: неврологическое исследование божественного опыта”.

Нельсон уверен, что “тёмный туннель”, который появляется в большинстве околосмертных переживаний, представляет собой сужение поля зрения из-за нарушения кровяного давления в глазах, а “яркий свет” – поток визуальной стимуляции от ствола мозга, направленный через визуальные ретрансляционные станции к зрительной коре (так называемый путь PGO).

Более простые галлюцинации – узоры, животные, люди, пейзажи, музыка и так далее, – которые могут возникнуть в различных состояниях (слепота, глухота, эпилепсия, мигрень, сенсорная депривация и т.д.), обычно не предусматривают глубокие изменения сознания, и, хотя и могут быть весьма ошеломляющими, практически всегда распознаются как галлюцинация. Но со сложными галлюцинациями во время припадков или околосмертных переживаний дела обстоят по-другому: они часто воспринимаются реальными, правдивыми и, зачастую, меняющими жизнь откровениями духовной вселенной, раскрывающими духовное предназначение или миссию.

Тяга к духовным переживаниям и религиозным убеждениям заложена глубоко в человеческую натуру, и, кажется, у неё есть своя неврологическая основа, хотя в разных людях она может развиваться по-разному: у одних слабее, у других – сильнее. Для склонных к религии околосмертное переживание может стать “доказательством существования рая”, как называет это Эбен Александр.

В своей книге “Когда бог отвечает” антрополог Т.М. Лурманн пишет, что некоторые религиозные люди идут другим путём, чтобы пережить “доказательство существования рая”, – путём молитвы. Природа Бога и божественного нематериальна. Бога нельзя увидеть, почувствовать или услышать обычным путём. И Лурманн задаётся вопросом, каким образом при отсутствии явных доказательств его существования Бог стал столь реальным в жизнях множества протестантов и других верующих людей.

В качестве наблюдателя она присоединилась к протестантской общине, погрузившись в их молитвы и визуализации и представляя в богатейших, точных деталях личности и события, описанные в Библии. Как она пишет, прихожане:

…практикуют видение, слышание, ощущение запахов и прикосновения – в уме. Они придают этим воображаемым переживаниям чувственную глубину, которая ассоциируется с воспоминаниями реальных событий. И то, что они могут себе представить, становится для них более реальным.

С такой интенсивной практикой рано или поздно ум некоторых прихожан может перескочить с воображения на галлюцинацию, и тогда прихожанин слышит Бога, видит Бога и чувствует Бога рядом с собой. Эти столь желаемые голоса и видения так же реальны, как и окружающее, а всё потому, что они, как и все галлюцинации, активируют органы восприятия мозга. Видения, голоса и ощущение “присутствия” сопровождаются интенсивными эмоциями – радостью, умиротворением, восхищением, озарением. Некоторые протестанты переживали такое множество раз, другие всего один – однако даже одной встречи с Богом, пропитанной непреодолимой силой настоящего восприятия, может оказаться достаточно, чтобы поддерживать веру человека до конца жизни. (Не склонные к религии люди могут пережить подобное во время медитации или сильной концентрации на творческом, интеллектуальном или эмоциональном уровне – например, во время влюблённости, прослушивания Баха, наблюдений за хитросплетениями листьев папоротника или же решения научной проблемы).

В последние два десятилетия область “духовной нейробиологии” активно исследуется. Эти исследования сопряжены с определёнными трудностями, поскольку религиозные переживания невозможно вызвать усилием воли; они приходят – если вообще приходят – в своё время или же, как говорят религиозные люди, по воле Божьей. Как бы то ни было, исследователи смогли продемонстрировать физиологические изменения, которые происходят не только во время таких патологических состояний, как припадки, внетелесные или околосмертные переживания, но и позитивных состояний – например, в молитве или медитации. Обычно эти изменения достаточно обширны и включают в себя не только основные зоны восприятия в мозге, но также лимбические (эмоциональные) системы, гиппокампальные (связанные с памятью) системы, а также префронтальную кору, которая отвечает за суждения и намерения.

Галлюцинации, будь они обычные или божественные, не имеют под собой никакой сверхъестественной основы, они – часть обычного спектра человеческого сознания и переживаний. Но это не означает, что они не могут играть некоторую роль в духовной жизни или же иметь огромное значение для человека, их пережившего. И хотя вполне можно понять, почему человек может верить в них или придавать им ценность, галлюцинации никак не могут быть доказательством существования метафизических существ или мест. Они доказывают только одно – что мозг обладает силой их создать.