Место, куда они падают: интервью с Treha Sektori

Часто бывает, что впечатление, производимое музыкой — особенно таких жанров, как дарк-эмбиент или дроун, — частично или полностью разрушается, когда ближе узнаёшь того, кто её создаёт. Целостность впечатления от музыки часто входит в диссонанс с образом человека со своими делами, проблемами, своим бытом. Tre­ha Sek­tori, о котором мы однажды уже писали, представляет исключение из этого принципа.

За аутентичным, мрачным и атмосферным звучанием скрывается не менее аутентичная, загадочная личность, с которой наш конфидент — в преддверии концертов Tre­ha Sek­tori 1‑го и 2‑го марта (в СПб и Москве соответственно) — поговорил о подходе к творчеству, мировосприятии и опыте, которые стоят за этим проектом.

Привет, Дэн! Я очень рад возможности поговорить с тобой и ближе узнать тебя и твою музыку. Для начала, можешь ли ты быстро рассказать самые простые и недвусмысленные вещи о себе: происхождение, образование, работа и т. д.?

Дэн: Большое спасибо, это честь для меня. Я родился и вырос в пригороде Парижа, сейчас живу в самом Париже, два года учился в колледже графическому дизайну, также много изучал его самостоятельно. Сейчас работаю арт-директором.

Ты представляешь собой довольно загадочное явление. Есть ли в твоей жизни деление на рутинную и творческую? Каков твой ритм жизни? Как ты чувствуешь себя (морально и физически) в повседневной жизни? Чем ты занимаешь время?

Дэн: Мне кажется, я нахожу между этими аспектами некий баланс. Я работаю арт-директором в видеомэппинг-студии, так что творчеством я занимаюсь постоянно, но совершенно различным в плане способов выражения. Честно говоря, я уже не помню, когда у меня в последний раз был день отдыха. Меня всё время преследует страх что-то упустить или не успеть, поэтому я всё время чем-то занят. Наверное, это не очень хорошо, и мой организм уже подавал мне тревожные сигналы, но так я чувствую себя сбалансированно. Я не особо комфортно себя ощущаю за мирскими занятиями, так что даже когда я где-то отдыхаю, с друзьями, например, мой разум, в некотором смысле, продолжает работать.

Ты мог бы отследить начало и происхождение или, возможно, источник (если таковые имеются) того, что вдохновило Tre­ha Sek­tori? Как долго оно существует? Мог бы ты описать некоторые из первых воспоминаний об этом?

Дэн: Первое воспоминание, которое приходит в голову, может быть, и было началом. Мне было семнадцать, и мне нужно было представить для уроков искусства в школе проект, который включал бы в себя тело. Я сделал фильм (ужасного качества), в котором изобразил жизнь без зрения (с помощью непроницаемой чёрной ткани), и назвал его «Те, кто будут видеть, станут королями». Мне нужно было сделать к нему саундтрек, и я решил поэкспериментировать. Это был первый раз, когда я почувствовал себя свободным: вещи выходили сами собой, мне не нужно было придавать им форму. Источник — трудно описать. Просто ощущение, что что-то толкает меня в этом направлении без моего сознательного усилия. Потребность и желание исследовать. В этом году будет десять лет, как вышел первый альбом Tre­ha “Sorieh”, который я создал и записал в полной изоляции. Этот проект — неотделимая часть меня, и он как бы эволюционирует вместе со мной.

Наверное, ты часто слышишь этот вопрос. Какие литературные, музыкальные и кинематографические произведения повлияли на тебя за твою жизнь? Как развивалось твоё музыкальное восприятие по мере её течения?

Дэн: Когда я был ребёнком, я хотел стать режиссёром. Я много смотрел фильмы, когда был моложе, особенно неположенные мне по возрасту. Я помню свой шок от таких фильмов, как «Избавление», «Тэцуо», «Заводной апельсин» — фильмов, ключа к пониманию которых я не мог найти, но в которых я до сих пор открываю что-то новое. В плане литературы, должен сказать, я не особо продвинут. Раньше я много читал, но теперь уже много лет, как мне сложно сосредоточиться на чтении в достаточной степени. Я с увлечением читал о восточной философии (Дао дэ цзин, Бхагавад-гита, Бардо Тхёдол), некоторые сочинения о разных опытах (Анри Мишо с его мескалиновыми видениями, например, Антонен Арто, Фуко и паноптикум). В плане музыки меня тянуло и продолжает тянуть ко всему аутентичному, порождённому стремлением творить звук не просто ради музыки. Я относительно хорошо знаком с джазом, мой отец много его слушал. Но меня привлекает именно этот пункт. Вне зависимости от техники или образования, главное, что у музыки есть некая большая цель. Это не просто источник удовольствия.

Как бы ты описал свой взгляд на жизнь и Вселенную? Твою онтологическую позицию, так сказать. На тебя повлияли какие-либо религиозные концепции? Как твоё мировоззрение развивалось в целом? Также мне особенно интересно твоё понимание и восприятие времени и себя в нём, твоего места в твоей картине мира.

Дэн: Мне потребуется некоторое время, чтобы ответить на этот вопрос. Хотя я всё ещё думаю об этих вещах, каждый день я обнаруживаю, что не понимаю мир как он есть. Я чувствую некую дистанцию: чем дальше — тем меньше я понимаю. Моё восприятие неизбывно приносит мне разочарование, то чувство, когда ты узнаёшь правду, которую скрывали от тебя, но которую знают все вокруг.

Религия никогда не влияла на меня. Меня всегда завораживала философия, связанные с ней искусство и символы, но я не принадлежу никаким монотеистическим религиям. Я верю в символы. В какой-то мере я верю в судьбу, что вещи происходят не случайно.

Время я тоже не особо понимаю. Я постоянно, каждый день боюсь чего-то не успеть. Я предпочёл бы умереть, пытаясь что-то сделать, тому, чтобы «не торопиться».

Что же до моего места, я до сих пор его ищу. Я чувствую себя как бы изгоем, аутсайдером, я ни здесь, ни там. Это особенно проявляется в музыке: я никогда не вписывался в рамки каких-либо направлений, жанров и так далее. Слишком эмбиентный, слишком скучный, не хватает того, не хватает сего. Когда меня зовут выступать, сложно не заметить, что я выступаю с группами, совершенно противоположными по звучанию. Но мне так нравится. Нравится не вписываться.

Наконец, были ли у тебя какие-либо переломные, трансформирующие, особо глубокие переживания (неважно, естественные или вызванные химически, ритуально и т. д.), которые изменили тебя на самых фундаментальных уровнях?

Дэн: Такие опыты — это именно то, что я ищу в Tre­ha Sek­tori. Эти трансформирующие состояния сознания, переживания иного уровня. Я не практикую медитацию, не употребляю системно никакие вещества, но у меня на уме есть пример. Мы с другом прошлым летом снимали клип для Tre­ha Sek­tori. Стихия тогда была против нас. Был прилив, и дорогу к месту сильно залило, но мы всё равно пошли снимать и не знали, когда сможем вернуться. Потом мы в какой-то момент почувствовали, что вокруг нас падают камни, и тогда до нас дошло, что туда не пускают людей как раз из-за угрозы камнепадов. Где-то через час мы пошли дальше, по крутому подъёму, у каждого на плечах килограммов по 50 оборудования. Потом мы снимали в ледяной воде, и у меня на плечах была шкура животного, которая тоже много весила, потому что намокла.

Мне нравится подвергать себя опасности, чувствовать именно то, что я выражаю в треках. Быть в опасности.

Теперь давай перейдём к твоей музыке и визуальному искусству. Во-первых, что подталкивает тебя к их созданию? Они требуют какого-то конкретного эмоционального состояния или обстановки?

Дэн: Это должен быть подходящий момент. Это нельзя объяснить. Это нужда иметь своё высказывание, выплеснуть нечто наружу. Обстановка тоже в определённой степени важна. В неправильной обстановке легко отвлечься. Раньше я с этим как-то справлялся, но в последнее время чем больше я изолирован, тем лучше идёт работа.

Ты занимаешься не только музыкой, но и визуальным искусством. Как по-твоему, они служат средством выражения чего-то в твоём опыте, или они скорее проявления одной сложной сущности, которая воплощается как Tre­ha Sek­tori, Ovtrenoir, Throane, Дэн Сора, его визуальные работы и т. д.?

Дэн: Я, в принципе, могу очертить связи между этими формами, но я бы скорее сказал, что это выражения определённых чувств, которые скрываются под этими названиями. Я не отделяю свои проекты от самого себя, я не назвал бы их аватарами. Они — части меня, каждая из которых выражает что-то, что не выражают другие. Я не сильно вдаюсь в размышления об этом, просто стараюсь ловить момент.

Ты используешь в названиях своих релизов и треков слова из созданного тобой языка. Я читал кое-что о нём в других интервью, но мог бы ты рассказать подробнее об этом языке и его возникновении? Означает ли твоё имя, Дэн Сора (Dehn Sora), что-то на этом языке?

Дэн: Это инстинктивный язык, который я использовал, когда не мог выразить свои чувства на родном языке. Это больше музыкальный язык, и он состоит скорее из символов, чем из лексических и грамматических единиц. Какие-то звуки в нём направлены на вызов определённых состояний. Это всё получается само собой. Я читал про такие языки, на которых любой человек может начать говорить — особенно в моменты пикового напряжения, такие как оргазм или паническая атака. В какой-то степени это защитный механизм. Одна рука у меня полностью покрыта чёрной татуировкой, кроме части, на которой изображено что-то вроде алфавита этого языка. Для меня эта татуировка — как броня, она защищает меня. Dehn Sora примерно означает «победить в войне». Это перекликается с моим первым именем, Винсент, от латинского vin­cere — побеждать.

За каждым из твоих релизов определённо есть некая история. Само название «Tre­ha Sek­tori» примерно означает «место, куда они падают», «Sorieh» означает «пот» (и с этим альбомом связаны сны/галлюцинации о людях, сделанных из рук и строивших башню из своих тел)… Эти истории образуют некий целостный нарратив, или же они не связаны между собой?

Дэн: Мне кажется, в какой-то мере они автономны. Между ними есть временные промежутки и, соответственно, пережитый за это время опыт. Я думаю, они живут сами по себе, но определённо перекликаются между собой. В последнее время, впрочем, я больше вижу время как холст, как длинную, разворачивающуюся историю, где символы в конце концов объединяются в целое, так что в будущем, возможно, это будет выглядеть для меня по-другому.

Твой звук, если давать такие примитивные характеристики, преимущественно «мрачный». Почему так?

Дэн: Чтобы я мог оставаться на ногах и идти дальше.

Однажды я попытался провести сквозную линию образов и эмоций, связывающих твою музыку вместе, обнаружить некий лейтмотив, и мне пришли в голову такие ассоциации, как падение, потерянность, блуждание, ощущение уходящей из-под ног земли, резкого изменения, диссонанса, потрясения. Есть ли у тебя самого такая «линия ассоциаций»?

Дэн: Спасибо, что чувствуешь такие вещи от моей музыки. Смятение для меня — двигатель, когда нужно пересилить страх смерти и продолжать задавать себе вопросы. Затем идёт удушье, затем освобождение, затем размышление, затем гнев. Последовательность для меня примерно такая.

Ты пытаешься создать конкретный звук, когда работаешь, или это скорее похоже на интуитивный поток изнутри?

Дэн: Вообще, определённых правил в этом отношении нет. Иногда я трачу много времени, пытаясь воссоздать определённое звучание, которое есть у меня в голове, иногда это приходит само. В этом для меня заключается несправедливость творчества. Порой можешь часами работать и ничего не получится, а иногда за десять минут находишь именно то, что резонирует с твоим сознанием. То, что сохраняет в себе намерение.

Насколько мне известно, ты говорил, что сам пишешь сэмплы и не используешь эффекторы и синтезаторы. Это принципиально для TS, или ты рассматриваешь перспективу включить электронный звук в свой арсенал? Например, твой коллаб с Barst и RM74 отлично звучал со множеством синтов.

Дэн: Я совершенно не против эффекторов и синтов. Это больше вопрос видения процесса, как это видится мне. Я предпочитаю чувствовать сам инструмент. Я много работаю за экраном над визуальными работами и даже на записях. Это даёт мне возможность взглянуть на свои вещи иначе, со стороны. И само собой, совместные проекты с людьми другого подхода очень полезны, я очень горжусь своим коллабом с Barst.

Кстати о совместной работе, Church of Ra. Ты однажды говорил, что главная цель вашей коммуны — помогать друг другу расширять и преодолевать границы своего опыта. Есть ли у вас какие-то конкретные способы давать такую помощь?

Дэн: Amen­ra очень сильно мне помогли. Я всегда буду им за это благодарен, и эта благодарность растёт. Например, в прошлом году я планировал выступить в Японии и у них тоже планировался там концерт. Мы не обсуждали это, но они просто позвали меня выступать вместе. Это была огромная честь для меня, и, возможно, я обязан им тем, чего достиг. Мы ежедневно питаем друг друга силами. Мы братья. Это прежде всего.

Какие индастриал‑, блэк-метал‑, дарк-эмбиент- и дроун-музыканты тебе особенно интересны?

Дэн: В последнее время я много слушаю NKRT, Impe­r­i­al Tri­umphant, Tetra­gram­macide, Inner­woud & Astrid Stock­man, Dirge и Fange.

Ты в какой-то мере знаком с российской сценой. Коллаб с Sádon, грядущий концерт с Phur­pa… Какое у тебя впечатление от российских артистов? Ты планируешь дальнейшие совместные работы? Есть ли у тебя желание регулярно выступать здесь?

Дэн: Меня поражает аутентичность российских артистов и слушателей. Grains of Sand, букинг-агентство, очень хорошо меня принимают, это каждый раз уникальный опыт — и очень приятный. Из артистов мне очень понравились Eugle­na, Sequoian Aeq­ui­son и Ic3peak, например. Я хотел бы записать что-нибудь с Phur­pa, и да, продолжать работу с Sádon.

Огромное спасибо за ответы! Надеюсь, что тебе понравилось интервью, и с нетерпением жду твоего шоу в Москве!

Дэн: И тебе огромное спасибо за твоё время, очень интересные вопросы и поддержку, это очень большая честь для меня.

Интервью подготовил и перевёл
Михаил Найбороденко