Show me the place where the suffering began

Почему этот день такой странный? Что это за чувство которое я испытываю, когда слушаю музыку, проезжая мимо мест, в которых я был ребенком. Места связаны со мной, мой тесный город – это я.

В чем же причина этих чувств? Я чувствую себя так, как нельзя сказать ни одним из слов, ни хорошо, ни плохо, ни страшно, ни радостно, это ни изменения сознания, ни религиозно-мистический экстаз или трансценденция, ни что-либо еще. Граница языка не есть граница нашего мира, граница языка – это граница языка. Это чувство за границей нашего несовершенного языка, нашего устаревшего инструмента. Это чувство единственное в таком роде, оно выше времени, потому что оно его изменяет, но ниже меня, ибо никто не испытывает его так, как я и вместе со мной, и выше всех нас, ибо оно является почвой для остальных чувств. Имена мира – это мои имена.

Это чувство возникает во мне из-за событий и того, как они идут. Оно является мне странностью, которая смешивается с воздухом, когда одно событие становится причиной другого.  Я чувствую себя пустым местом, между причиной и следствием. Между событиями я настоящий, затем события снова накатывают волной, погружая в себя, не оставляя времени на размышления, и снова отступают, оставляя меня голым и кровоточащим, беспомощным, как рыба, выброшенная на берег, ибо я не верю в неизбежность неизбежного, как никто другой.

Возможно, это чувство отделяет мир от языка во мне, как мой член отделяет меня от экстаза во мне, возможно, это чувство — результат некоего глубоко спрятанного и древнего рефлекса, который ставит меня под вопрос между солнцем и тенью. Так много всего источает свет, что я даже не могу определить свое отсутствие, ибо нет ни малейшей причины моего присутствия, пустота не производила необходимый для этого импульс, поэтому возможно моё чувство – это отчаянный сигнал из вселенной, которая никогда не рождалась, в нашу вселенную, точную её копию.

Возможно это не чувство. Возможно мир и есть такой нереальный, каким он кажется. Я не верю в людей с серыми лицами, которые едут в машинах. Они похожи на обитателей мертвой вселенной, замкнутой посреди железной коробки. Они не настоящие, но и не роботы, они – нечто пугающее. Я исчезаю под взглядами мертвых. Взгляды мертвых из глаз живых. И когда прохожу мимо широкой дороги, с ревущим потоком автомобилей, я чувствую себя мертвым, как кусок железа и больше не чувствую ничего. Мой тесный город – это я. Мир такой, каким кажется. Мои мысли – это не мои мысли.

Основной признак контроля над сознанием – то, что контролируемый принимает внушаемые ему мысли за свои. Война до конца.

Геннадий Крохалев врач-психиатр из Перми 1973 году взялся экспериментально подтвердить существовавшую уже не одно десятилетие версию, а именно: зрительные галлюцинации не просто обман чувств, а существуют в пространстве будучи спроецированными в него больным

Берроуз писал, что чувство дежа вю  — это мистическое чувство – что-то вроде оплошности, допущенной при установке программного обеспечения в ваш мозг.

Фотографирование зрительных галлюцинаций проведено у 78 психически больных. Положительные результаты получены у 40 (от четких кадров до слабых засветок). Часть фотоснимков была показана выздоровевшим больным, которые подтвердили свои галлюцинации.

Возможно все, что у нас есть – это наши переоцененные рефлексы и импульсы. Возможно необходимо продолжать движение в противоположном направлении. Возможно это не мои мысли.

Разорви меня, мой город, порви горло пиками крыш, утопи меня в дерьме, заполнившем подвалы. Как же все закономерно. Мои мама и папа вылепили тебя из глины и любви, как древние боги сделали это со мной, и теперь круг замкнулся. Теперь все будет как прежде, а потом не будет ничего, теперь мы снова упадем на колени перед солнцем, напоминая фокусников, которые верят в магию, играя со своей плотью.

В апреле 1998 года Геннадий Павлович Крохалев неожиданно для всех покончил жизнь самоубийством. Архив с результатами его исследований найти не удалось.

Что же я видел или ощущал сегодня? Я видел, как открылись ворота и из них бил свет. Свет самый яркий из всех, но самый холодный.

И я видел лица людей. Людей старых и слепых. Когда на них падает свет, я вижу детей. Детей и молодых. И у каждого из них есть свой бог. Он есть у каторжника, застывшего в оскале, и его бог злой и низкий. Он есть у лжеца, у вечно празднующего человека, и его бог добрый и благожелательный. Но каждого из них поцеловал свой бог. И бог поцеловал каждого прямо в сердце. И сердце – это врата. И врата открываются . И свет из врат озаряет их лица. И старики становятся детьми. Да, так они становятся детьми. Они никогда не умрут. Я умру.

Сегодня этот день, когда задаешь себе вопрос. И не находишь ответа. И когда не веришь в любовь, она появляется. И она приходит изнутри и отражается снаружи. И между двумя зеркалами нет ничего.

© Azatot, 2012

© Г.П. Крохалев, иллюстрации