Наиболее острый свет

Сознание — это огненное острие, точка, пребывающая неподвижной, но настолько внутренне динамичная, что в образном представлении ума и в данном в переживании воплощении всегда подобна комете, рассыпающей за собой сноп искр, бурлящему сгустку, исторгающему бесконечные волны.

Но все-таки главное для меня, главное для Тебя, главное для любого человека это то, что сознание — это Острие, а твой билет в Вечность — это Возможность его иметь.

Мое Острие, Твое Острие — Острие не имеет личности и не имеет отношения к Тебе или ко мне, — это на самом деле все, что есть. Картинки внешнего мира, все ощущения и мысли существуют лишь в нем, это сгустки света, изошедшего из Сознания, ударившиеся в зеркальную стену и вернувшиеся к источнику, и без света, освещающего эти создания, они не существуют.

Это Уроборос, изогнувшийся и закусивший собственный хвост. Смешно, конечно, было бы считать, что единственный Уроборос, который укусил себя за хвост, это я или Ты сам, как считают солипсисты — потому что разве я придумал все подробности и восхитительные детали этого мира, или Ты это сделал? Не я, конечно же не я. И не Ты. И не ты.

Как прекрасно быть в этом не-я, том я, которое это не-я — и никогда не сказать, будто это ты, будто Эхие ашер Эхие — чтобы не пасть навечно. Там, в том, что не является мною, не является Тобою — все сокровища, все знания, весь свет, все настоящее и вечное.

Сознание массивно, ведь оно — Сила и Масса, Орудие, Оружие и Плоть. Нет ничего, чем можно было бы описать мощь сознания — металлический прут, железный сгусток метеорита, переплавившегося в небе, Эверест от чудовищных кипящих лавой корней до снежной верхушки, ярость камикадзе, шум автоматных выстрелов или взрывов, рык защищающей своих детей волчицы, огонь безумного, одержимого Духом духовного воина, много лет терзающего плоть в священном безумии уже не ради освобождения, а просто чтобы Гореть Им — лишь отражения его массивности.

Не моего и не Твоего сознания — сознания не-я, бесконечно массивного и великого. Я, Ты, ты — тоже его отражения, и мы можем сделать его любой массы, любой силы, любой глубины. Сделать его тараном, рассекающим мир, разбивающим все на своем пути — вот предназначение Сознания относительно самого себя.

Сознание искусно, ведь оно — Узор и Сообразительность, Мысль Ума, Структура и Подвижность, Ртуть. Нет ничего, чего нельзя было бы сделать с помощью сознания, куда нельзя было бы пролезть или чего нельзя было бы изготовить с его помощью.

Работать с ним, как с кистью художника, скальпелем хирурга, ножом убийцы, холстом, заболевшим телом, телом терзаемого — в конце концов хоть обратить его в бурлящие гноем и болью язвы, города, умирающие от чумы, или солнца, сияющие вечным неугасимым пламенем, или человеческие тела, от которых жара исходит пропорционально во много раз больше, чем от Солнца, в кошмар или рай — да хоть в мир, заселенный прозрачными и пустыми, но мучающимися своей полнотой белковыми телами! — вот еще одно предназначение Сознания относительно самого себя.

Сознание божественно-играюще, ведь оно — Сокровище и Сокровенное, Тайна и Знание, Сказка и Свет. Нет ничего, что было бы обязательно для сознания, предписано ему или запрещено — есть лишь правила обращения с его оболочками.

Добывать сокровища мира другого, мира, внутреннего для Сознания и мира Сознания не-я или сосредоточиться на материальных ценностях, камнях, стучащих друг о друга и издающих этим мысли, страхи и вожделения, вибрирующие в уме, верить в сумасбродные сказки или стать чисто материальным, расчетливым и циничным человеком — кто осудит Сознание за то, что оно делает?!

Кто придет и направит его, когда оно само — единственный решающий, направляющий, кто прикажет ему вернуться к не-я, если оно в каждом из нас, мне, Тебе и тебе — и повелевающий, единственный король?

Ты со мной, я знаю, и Ты, и ты, и не-я, ведь есть только один глаз, смотрящий во все щелочки.

Один глаз, из которого течет наша жизнь и все наше материальное и духовное бытие. Этот глаз — огонь и свеча, освещающий железную дубину, стальной скальпель и божественный кинжал. Но на самом деле есть только свет, из которого сплетаются узоры — и этот свет горит в каждом из нас.

Говорят, что спасутся все. Это не так.

Все уже спасены. Осталось только узнать об этом.

© Chmnoy, 2012