Как увеличить свой DVAR гарантия 100%

Предисловие редакции

Вокруг виртуальной группы Dvar, поющей на собственном синтетическом языке, весьма напоминающем енохианский, ходит множество странных слухов. Зачастую они настолько восхитительно абсурдны и архетипичны, что вполне могут вдруг оказаться правдой. Уже пятнадцать лет их бесхитростные саундтреки к запретным снам детства будоражат молодые умы — именно молодые, пока еще не застывшие в догматизме одной-единственной картины мира. Во всяком случае, редакции неизвестны случаи увлечения творчеством Dvar кем-то, кто по возрасту хотя бы годится самим музыкантам в ровесники. По прикидкам, конечно: ведь лиц своих восьмибитные певцы пчел, тайных знаний, долгоносиков и пришествия Мессии из чистого меда, так ни разу и не открыли.

На весеннее равноденствие 2011 года специальному корреспонденту KATABASIA Роману Унгерну, одаренному писателю-визионеру, зарекомендовавшему себя во всевозможных специфических обстоятельствах, было дано редакционное задание. В течение семи дней Роман должен был погружаться все глубже в дискурс Dvar, не слушая никакой другой музыки, стараться поймать поток, едва виднеющийся за цветастыми трелями и попытаться понять, что именно из легенд о группе истинно. Хотя бы в какой-то мере.

Роман подошел к заданию со всей ответственностью, каждый день, с указанием времени фиксируя свои ощущения и догадки, порой в довольно причудливых образах. Свои записи он присылал в редакцию по электронной почте дважды в день — в 18.00 и полночь. И здесь, наверное, стоит без лишних слов констатировать: в итоге эксперимент пошел несколько непредсказуемым образом. Мы получили только тринадцать писем от Романа, с которым затем безуспешно пытались связаться. Что именно произошло с ним на исходе седьмого дня пока неизвестно: хотя мы пытались связаться с Романом, на текущий момент контакт не представляется возможным, хотя родные и сообщают о его добром здравии. Это не шутка. Это действительно произошло.

Записи, сделанные Романом за семь дней выглядят, на первый взгляд, весьма необычно. Следует заметить, впрочем, что подобный «лоскутный» стиль он использует и в своей основной творческой деятельности, не доходя, конечно, до таких крайностей как в тексте ниже. Очевидно, что наша просьба излагать свои соображения в как можно более ясной манере, была Романом проигнорирована, что весьма затрудняет понимание текста. Тем не менее, ввиду необычной судьбы текста, он публикуется полностью и без каких бы то ни было изменений.

Отметим еще один момент. Нам неизвестно, употреблял ли в процессе написания этих заметок Роман какие-то психоактивные вещества (косвенным указанием на это может служить фраза «я не спал уже сорок часов», открывающая одну из записок), либо все те явления, с которыми он столкнулся, были исключительно плодом творческой фантазии, по-видимому, не выдержавшей столь специфичного эксперимента. Для выводов о том, что собой представляет Dvar, впрочем, данный вопрос не имеет принципиального значения.

В знак уважения к Роману, где бы он сейчас ни был, мы сохраняем придуманное им название текста, судя по которому, изначально материал предполагалось написать в весьма ироничном ключе.

Адам Тарот

Предисловие автора

В единственном интервью, которое загадочный российский дуэт Dvar дал в самом начале своего творческого пути, было сказано, что музыканты являются лишь медиумами и записывают музыку, которая приходит к ним «свыше» от существа по имени DVAR. Якобы однажды ночью одному из участников группы во сне явилось некое Существо, и в конце разговора Оно назвало свое имя. После пробуждения это имя было сразу записано на бумаге буквами латинского алфавита. Это имя — DVAR. Та самая надпись была впоследствии помещена на обложку первого альбома группы, «Raii» (1998). До него, впрочем, были две «проклятые» демо-кассеты, о которых по сей день ходят самые мрачные слухи. С этих записей я и начал знакомство с Dvar, о творчестве которых до письма из редакции удивительным образом не имел никакого понятия.

Прежде чем взяться за написание этой статьи, я провел две бессонные ночи, прокручивая в памяти все, что случилось со слушателями группы и их близкими с момента, когда они соприкасались с Dvar. Я взвешивал все «за» и «против», тысячу раз задавал себе вопрос: а стоит ли вообще залезать так глубоко и увязывать с группой Dvar то, что может оказаться проекцией твоей собственной психики и/или простым совпадением? Имею ли я право своим мнением, которое, так или иначе, будет носить окончательный характер, влиять на судьбы читателей, к чему это приведет?

Я решил написать этот текст.

Роман Унгерн

День первый

18.00

Строго говоря, прошло только пять часов с тех пор, как я начал выполнять редакционное задание. Но это были непростые пять часов. Наверное, нужно поменьше слов и больше, гм, фактов, субъективных и в меру гротескных — как вы и хотели короче (можете выкинуть это предложение при финальной правке).

Все эти пять часов, что я сижу один в комнате — я вновь и вновь повторяю эти слова, чтобы не позволить ускользнуть объективности, все слишком странно — на рипите играла музыка Dvar. Я был готов к чему угодно в «пределах разумного», а они у меня весьма шире, чем у большинства людей, весьма воодушевлен и несколько нервозен.

Что ж, не зря. Со мной все эти пять часов временем творилось что-то неясное, с чем я даже не знал, как бороться: разыгравшаяся от звуков фантазия почти сразу взмыла ввысь и все эти пять часов показывала мне как будто меня со стороны и в очень быстром темпе: что-то странное творилось со временем, будто распускавшимся луковыми слоями: за часы прошло несколько месяцев, или недель, я не знаю, этот «Я» не выходил из квартиры.  Интересно, как бы все выглядело, если бы я вспомнил, что у меня есть тело, и не пялился на видение, а прогулялся бы по парку с Dvar’ом в ушах, например.

«Я», на которого я смотрел извне, за всю вереницу дней ни разу не включал свет, не брился и не менял одежду, ничего не ел и вроде бы даже не спал. По-моему, «Я» даже ни разу не остановился, кружась, в точности как я этим утром, вдоль стен — его силуэт размазывался в воздухе, многократно пересекая сам себя, фрактальный такой лабиринт.

Потом «Я» начал делать что-то чего я не делал до этого сам, то есть галлюцинация приобрела автономию (как будто видение перешло в сон) и все эти пять часов метафоры при этом мне демонстрировались буквальными мультиками: «Я» вскрыл костяным ножом вопящий рот в своей голове, и из раны хлынул поток слов. Стихи и отрывки, просто бессвязные пучки цитат,  непонятные, но внушительные созвездия букв. Потом  «Я»  писал,  исписал все поверхности, которые были в зоне видимости, а когда уже не мог этого делать, «Я»  сел в центре комнаты в позе лотоса и, как я видел по образам над его головой,  размышлял о Жанне Д’Арк,  и кончики его пальцев будто впитывали темноту. Тем не менее, мне показалось, что  «Я»  для окружающих, окажись там еще кто-нибудь, был бы вполне нормален. Его внутреннюю жизнь видел только я, словно смотрел сквозь окно на двойника из параллельной вселенной.

Я не помню, что было потом, потому что нашел себя все там же в квартире, которая была и в видении, одного, вспотевшего и со слегка расширенными зрачками. Если это был сон, то очень эмоциональный, дыхание сбилось, солнечное сплетение быстро-быстро дрожало, как резиновая мембрана. Часы показали, что скоро пора печатать и отправлять отчет, а я все еще не знаю о чем отчитываться кроме этой странной, хотя и интересной галлюцинации, вполне походящей на те, что после определенных практик посещали меня и раньше, без всякого Dvar’а. Хотя надо признать, в сегодняшнем видении было что-то, чего я никогда прежде не ощущал, вместе с тем очень знакомое. И какое-то…угрожающее, что ли. И очень четкое присутствие чего-то, столь четкое, что не позволяет усомниться в своем присутствии, простите за тавтологию. Посмотрим, что будет дальше.

Интересно, был ли этот мульт чем-то вроде предостережения подсознания? Жанна Д’Арк была одержима и слышала голоса, которые в итоге привели ее на костер, а до этого пролилось много крови. Играла ли здесь роль ее дружба с черным магом Жилем Де Рэ? Мог ли он навести на нее что-то типа порчи?

Дурацкие вялые мысли. Кажется я с непривычки перегрузился Dvar’ом и устал, будто вагоны грузил. Нервы раздражены все, натянуты как веревки.

Любопытный факт: в сумерках свечение небосвода поляризовано, и потому точное направление на скрывшееся светило можно легко узнать, обладая «поляроидным» зрением. Так сказали мне пчелы. Угу, я действительно в итоге, когда уже набивал этот текст, индуцировался диковатой музыкой из наушников до такой степени, что ко мне тривиально пришли красивые мультяшные галлюцинаторные пчелы (с человеческими лицами, как Майя из мультика нашего детства) и хрустальной тональности голосами поведали вышеозначенный факт. Красота, да и только. Пойду выпью «Новопасситу», попробую отоспаться хоть пару часов.

00.00

Мне нельзя слушать любую другую музыку кроме Dvar по условиям эксперимента, поэтому я бессовестно пользуюсь своей эйдетической памятью: слушаю Эллингтона в голове и думаю совсем о своем. О том, что ночью мне снилась кость, лежащая на черном песке. Вот что мы такое в этом времени и этом мире. В каком-то смысле.

Не только образы странные, у меня теперь еще и странные сны. У меня никогда не было таких странных снов.

Ты чувствуешь, как в скорлупке твоего черепа постоянно и монотонно шуршат страницы тех тысяч книг, которые ты ввел в свою память? Вслушайся в себя и свихнешься от этого звука. Тебя подташнивает, и странные вещи творятся со зрением, тебя кидает то в ярость, то в дрожь? Мозг – не игрушка. Он постоянно анализирует и сортирует информацию, даже бессознательно. Именно так и сходят с ума. Здесь не поможет никакой толтекский перепросмотр, здесь не поможет даже волшебный препарат доктора Лири. Здесь поможет только хорошее лезвие, и ты это знаешь.

Да, мне говорило это некое мерзкое пикселизованное существо, на которое мое подсознание упорно пыталось навести фокус и изобразить его в виде пчелы, но подделка была бы слишком явной. Это мой плод, мое эго. Мой насмешливый внутренний цензор. Мой ум. Я чувствую себя не слишком уверенным в том, что смогу выполнить условия эксперимента. «Чувствительный юноша, визионер» как меня характеризовал третьим лицам редактор Д.М. То есть даже само мое беспокойство по поводу субъективности переживаний это проявление эго. Оно так ощутимо ворочается, как давно уже не было. Будто его беспокоит угроза безопасности — вот, сформулировал ощущение.

Интересно, что же с ним будет происходить дальше.

День второй

18.00

По ходу опыта мне реально уже начинает казаться, что я выполняю какую-то архиважную задачу. Будто включен в миф. Постоянное ощущение приподнятости и одновременно как будто с Луны свалился, забавное сочетание. Надеюсь понятно, что я имел в виду. Скепсиса эксперимент уже не вызывает, как минимум, это неплохой повод остаться с самим собой наедине.

Эгокритик продолжает рычать периодически, смена фаз с блаженным парением  эго-самодрочера происходит очень резко, как биполярное расстройство, но более злобного толка. Мол, герой, ага, Ебаный Кислотный Отелло, герой, осознавший, что только что он с глупой улыбкой проронил на землю немного капель своего семени, конопляного семени (Грех Онана-торчка?), герой, посеявший семена своего падения, остается зевать и ждать занавеса классической трагедии.

Вы – струящийся дымный змей. Что вам понадобилось в этом сознании?

Вы – струящийся дымный змей. Что вам понадобилось в этом сознании?

Вы – струящийся дымный змей. Что вам понадобилось в этом сознании?

Такие вот мысли-инсайты в голову лезут странные, будто вообще не мои (подсознание, вечный ты озорник). Есть в размышлении над ними что-то такое дзенское, всего один миг, когда человек и мир совокупляются и рождают гомункула, такое странное и прекрасное существо-понимание, которое бездомно, словно астронавт, дрейфующий в космосе. Красивый образ, но это все моя фантазия, это не Dvar, о котором, пока писал последнюю фразу, я вообще забыл. Но он здесь, звучит, бесцельно рисует фиксированные неправдоподобные пейзажи, снова и снова, как будто главное в них не правдоподобность — а настойчивость, будто если в них поверить, пустить их в сознание, они «достроятся» уже сами. Интересная кстати мысль.

Традиционные несколько часов утреннего сна не принесли ничего нового. Был снова старый сон, где у моего порога горело Изумрудное Пламя и, глядя на него, в этот раз я почему-то остро и с щемящей тоской ощутил объемность соседнего дома. Меня всегда удивляла трехмерность пространства, но сейчас я смотрел на него будто другими глазами, каждая пылинка и каждый кирпичик были будто вынуты, вымыты и вставлены обратно в пазы.

Нахожусь в прекрасном расположении духа. Еще во сне подсознание в облике длинноволосого мальчика с голосом ведьмы посоветовало мне «возрадоваться сему и принести в жертву не менее семи волов, впрочем, можно просто отрезать немного волос с головы и сжечь, вдыхая запах». Потом Изумрудное Пламя взметнулось до самого неба и исчезло. Во время вспышки, кстати, были совершенно отчётливо видны тёмные ручейки, сбегавшие с холма и уже внизу сливавшиеся в единый поток.

Эту с позволения сказать музыку я слышал уже и во сне, кстати, только там она имела какой-то другой смысл, как повернутая на несколько градусов в пространстве. Во сне она не вызывала скепсиса и даже в какой-то момент зачаровала — по-моему как раз тогда когда Изумрудное Пламя потухло. Не знаю, есть ли тут связь, но Dvar как саундтрек ко сну это уже симптоматика.

00.00

Dvar начинает приедаться чисто с музыкальной точки зрения, очень приторно и однообразно, местами слишком гротескно. Из происходившего с момента прошлого отчета стоит отметить разве что еще один странный сон: вроде как в глухих затерянных сибирских лесах среди цветов на солнечной зеленой поляне, огражденной колючей проволокой, располагается абсолютно секретный объект государственной важности — здание психиатрической лечебницы для нечеловеческих существ. Над крышей заведения кишит рой пчел. Над колоннами виднеется гипсовая эмблема — крылатый скелет с косой. Пациенты здесь самые необычные. Похожи на гибриды людей и насекомых. Передвигаются жутковато, рывками, но очень плавно и изгибая коленчатые ноги под непонятным углом.

Я пробовал порисовать, когда проснулся, и получилась размытая фигура с резко заостренным конусом вместо лица. Пришлось подавить озорное желание раскрасить ее в желто-черную гамму. Прилагать рисунок не буду, нет ни сканера, ни фотоаппарата. Да и желания это дилетанство показывать, честно говоря, тоже. Портрет похож на «надзирателя» в психбольнице из сна.

День третий

18.00

Ох накрыло так накрыло.

Теперь, кажется, я начинаю сомневаться в том, что это я здесь псих. Надо было внимательнее ознакомиться с городскими легендами про Dvar, а не пролистывать в поисках красивых или особо смешных фактов.

Полдня было стойкое абсолютно отчетливое физическое ощущение, присутствовавшее ранее и во сне, что у меня золотое жало в затылке (не могу уже избавиться от «пчелиных» ассоциаций, это нервное). Когда я двигаюсь, то мой мозг работает, подтверждая, что я еще жив. Я уже не могу писать, когда сижу. Мед сочится сквозь поры кожи (я пишу и растерянно смеюсь, но блядь, это эмпирический факт — ощущение сочащегося сквозь кожу меда).

Мысли разрозненные и опять я их частично не узнаю, или узнаю, но я их думал уже однажды, иногда годы назад! Мне нужно куда-то двигаться, нужно идти, иначе я застыну на месте и исчезну, растекшись в камне мостовой. Или провалюсь в сон, что одно и то же. Самые пропащие люди — библиотекари и продавцы в эзотерических лавках. Они отращивают жопы, сидя в протянутой руке от своего спасения, от сияния чудотворного, готового на любой преисполненный мольбы взгляд обрушиться вниз с небосвода. Совпадение и несовпадение плоскостей поляризации у рассеянного атмосферой света и у кристалла выражается в виде потемнения и просветления неба по мере разворота камня и наблюдателя.

Пока без подробностей, мне кажется, во второй половине дня будет яснее, что происходит.

00.00

Итак.

По-моему эго пришел пиздец. Всего на третий день. Зато пчелы пришли. Или кто они там.

Говорила мне пчела ты так и не смог проломить стенку… даже собственной головой… не нашел ключа от маленькой дверцы у самого пола… съешь меня… и я буду жить в тебе… буду весело бежать по твоим венам вместе с красными кровяными тельцами… буду играть с ними в салочки.. буду тобой… выпей меня… до дна… дай мне познать тебя изнутри… что толку мне с твоих слов… все они ложь говорит пчела, говорит все мои слова ровно такая же ложь, как и я сам…

Пчела говорит свобода — галлюцинация, облако, окутывающее ум, чтобы он не упирался в холодную стену. Я слушаю, у нее жало, я муха, которая обмерла со страху в кольце меда, Его меда…которая поняла, что нет выхода, и можно только биться, обрывать крылья и пытаться, пытаться… но пчела говорит съешь меня… и я буду жить в тебе… я слушал, у нее жало, и что-то зрело, назревало, спело. поспевало, краснело, наливалось, как клещ или тигр, – упал в воду,

упал в воду, поднял волну, тучу брызг, что-то забеспоко

упал в воду,

упал в воду, здравствуйте

из той точки где я и пчела мне увиделось нечто нависшее, как бесконечное гладкое чёрносияющее тело орла, ледокол прошёл рядом, дохнул, и теперь  всё время слышу один только звук и живое гигантское тело, как голограмма перемещается по ту сторону вод, и никогда не покинет меня. Такое вот ощущение.

Что-то треснуло, так сильно, так громко. Был Роман, а стал дверной проем, бедненький (нет, самоирония уже не помогает, тут что-то глубже и значимей).

Я пока еще не понимаю, что происходит. У этого должно быть объяснение. Я прошел через много галлюцинаторных психозов, но это нечто совсем другое. Ну да, галлюцинаторный психоз под Dvar, ха-ха, отличный уикэнд. Заебись.

День четвертый

18.00

Я не спал уже сорок часов. Если честно. Или нечестно, потому что не сорок. Не знаю точно сколько. Некоторые из снов, которые я описал раньше, были, технически, скорее галлюцинациями или видениями. Вообще причине бессонницы я могу быть несколько необъективен. Да. Один раз я выпил полфлакона успокоительного и попытался лечь и не обращать внимания на Dvar, который все продолжал и продолжал звучать в черепе. Уже через минуту стало ясно, что одеяло — одновременно слизень и удав, готовый меня сожрать. Его пришлось отбросить и полностью закутаться в кроваво-красный плед. Потом провалился.

Мне явилось видение чумного города.  Конечно, на реальность окружавшее меня пространство походило мало, скорее уж на странную картину масляной краской. Я видел дома, бывшие живыми, но убитые Болезнью. Я видел город, бывший живым, но убитый Болезнью. Я видел небеса и землю, бывшие живыми, а превратившиеся… да хуй знает во что, но живым оно уже не было и никогда не будет. Пропитанный кровью шатер неба укрывал огромную гнилостную массу. Жар исходил от мягкой, кашицеобразной почвы, неясно, как огромные каменные дома вообще стояли прямо. Я шел по Городу, а меня окружали Агония и Лихорадка в виде двух алых ветров, злобных старух, мерзостных духов, которые едва ли могли заметить слабые колебания в яркости неба при взгляде через кристалл как это делали викинги, научившиеся навигации у…пчел?!

Гнилые, щербатые зубы полуразрушенных Болезнью домов тянулись вверх. Их стены были покрыты горячечной влагой и островками кровавых наростов, зияли струпья и язвы — прямо на сером, окрашенным красным светом неба, камне. Когда-то давно, когда Болезнь еще была активна, они падали друг на друга, вваливались в себя, но теперь все пришло к своеобразному равновесию. И от этого равновесия все умирало на этой земле с того дня инфицирования и до сих пор.

Там все умирает повторял я снова и снова уже лежа в комнате и снова здесь лежа в комнате и снова здесь лежа в комнате я повторял и так хотелось плакать про тлен что нет мочи я снова и снова оказывался здесь лежа в комнате и повторял что там все умирает вообще абсолютно все все-все-все насовсем умирает и надо бежать а куда бежать а бежать в музыку в эту вот музыку странную будто игрушечные миры строит но прочные и смешные такие своей серьезностью как насекомые как муравьи в муравейниках как пчелы в ульях где все умирает они там делают липкий и вкусный янтарный мед и кажется я совсем ебанулся, да.

00.00

У меня, кажется, уже нет желания выдерживать определенный стиль или фильтровать записи. Эксперимент кажется насилием над психикой и чистым мазохизмом, от этого Dvar’а крыша съезжает, не понимаю, как можно его слушать для своего удовольствия и еще фанатеть. Должно быть, на этот подвиг способны только потенциальные шизоиды, к которым потом и приходят мудрые пчелы. Получается, я в их числе, только еще и без возможности наслаждаться источником шизы. Чудесно.

У меня окончательно оформилось стойкое предчувствие, что я либо не дотяну до седьмого дня, либо в самом конце эксперимента случится что-то плохое. Например, я умру или что похуже. Наверное, я рассуждаю как малолетка с Liveinternet, но блядь, я опытный психонавт и духовидец никогда не сталкивался с таким странным потоком, таким тонким и таким глубоким, который цепляет на свой крюк задолго до того, как ты вообще поверишь в то, что он есть.

Вспышки видений, безумные телесные ощущения, страх — как панические атаки, как острый психоз, но не как он. В моей библиотеке метафор нет ничего, что бы могло это выразить. Все происходящее, кажется, является в гораздо меньшей степени галлюцинацией, чем я считал (и дело тут даже не в «энергетических фактах» и их интерпретации мозгом). Т.е. все происходящее в каком-то смысле является метафорой себя же. Ding an sich. Или я загоняюсь сейчас? Надо быть честным: на самом деле я просто очень не хочу переходить к описанию сна и еще раз переживать его. Но надо.

Не помню, как я заснул. И спал ли вообще. Комната как обычно оставалась на месте и сквозь нее, как последствия переутомления, прорастали понемногу эфемерные картины другой местности. Тогда было что-то темное и с дождем, и чья-то морда или кусок мокрого дерева все маячил в боковом зрении. В какой-то момент я перевел взгляд на свою руку: ней извивалось, трясло оборванными конечностями продолговатое зеленое живое существо, кривящее рот в беззвучном крике. Мне сразу пришла в голову довольно дурацкая мысль, о бренности судеб всех этих существ. Недолго повеселившись на этой сухой дискотеке, посетив в лучшем случае пару соседних грядок, они гнили и умирали там, в земле, под черным слоем титанических гробниц и тектонических плит. Там все умирает.
Я видел. Мне казалось, что я видел все как бы со стороны, и земли не было, была лишь огромная, нескончаемая копна мертвых телец, истерзанных, нежных, непонимающих, таких полных надежд и планов, растерзанных, искрошенных могучей силой, оборвавшей им ножки, обломавшей зубки и выбросившей в эту помойку, где они себя и нашли; биомеханика, такое основопотрясающее вселенское месиво, как на гигеровской «стене мертвых младенцев», или что-то очень похожее. Там все умирает, без исключений, все умирает, вообще все и каждое.

«Боже, что же я ел? Что же я есть?», — мысли в голове. Этот скомканный, душный ужас, как будто кто-то тычет клювом в одну заветную точку, выпихивает из тела, как из автобуса. Он был во сне (там все умирает) и никуда не ушел. Хотя галлюцинаций пока больше нет. Вероятно, упорное продолжение опыта и фиксирование происходящего в строгом соответствии с хронометражом удовлетворяет какие-то мазохистские черты моей натуры. Иначе я не могу объяснить, почему давно уже не сорвал наушники и не послал всех нахуй с этим экспериментом. Мне не хочется признавать, что я увяз? Я не знаю как это выяснить, слишком много мыслей вокруг валяется. Я устал и пойду спать.

День пятый

18.00

и буду стоять и смеяться говорит носатый пока ты будешь безуспешно пытаться стереть с лица всю эту едкую, липкую грязь… зато ты на своей шкуре узнаешь, что за зараза поедает меня изнутри… и кто ей виной… хотя ты и так это знаешь. Мир это животное говорит носатый, и животное это мертво, и оно разлагается, спроси своих физиков, энтропия растет с самого Сотворения.

Кажется это все же психоз без конца без начала. Резко выпрыгивающая, так что мышцы живота заходятся в спазме, из глубины воздуха фигура, надзиратель с носом и глазами и щетинками, и когтями, длинное, мерзкое. Оно сказало его зовут что-то как noooooooussssssssiiiiie, свистяще так, но звенит и четко. Нози.

Я видел кстати их издалека таких во время прежних галюнов, они казались темными и обычно по двое, но приближается только один. Этот нос как щуп, единственный орган чувств и средство перемещения, которым он вскрывает пространство и тянется в сторону…а  сейчас, пока я не вызвал их опять этими буквами, я резко включу дурака и просто буду писать что угодно другое, другое, совсем не относящееся, как поток сознания. Дорогая блядь редакция может считать это художественным приемом, если захочет (и выкинуть это поясняющее предложение).

Большой взрыв был актом убийства. Я считаю, что египтологи это дармоеды в чистом виде. Как футболисты. Вот он там копается, на солнышке, у моря. Купается, жрет, получает из бюджета, а я вкалывай на заводе и плати ему налоги. Те, кто достигает постоянства в достижении этого состояния, не пишут стихов. Что армия египтологов, что футболистов с этим гомосексуалистом во главе. Бегают, радуются, продаются и покупаются. За миллионы, а мы — плати. Я видел. Я видел. Нет, серьезно, какая польза нашей стране от выкопанной очередной мумии и от «научного труда», который пишется исключительно для того, чтоб из бюджета нашего ему давали больше, посылали туда — в Египет, к морю. Для навигации в море в пасмурную погоду викинги использовали поляризованный свет. И точно такой же приём помогает пчёлам ориентироваться под облаками, а порой и в сумерках. Кстати, про сборную, наши налоги идут на заказ распутных девок для наших бравых перед матчем. Знакомый врач рассказывал. Потаскушество, как выяснилось, способствует хорошей игре. Болезнь, поражающая саму суть реальности, поразившая не вещи, явления или существ, а плоть мира. Моя бы воля — всех египтологов и подобных на картошку. Футболистов отдать фармацевтам, для тестирования препаратов. Деньги, которые будут «выручены» — физикам, врачам, учителям. У меня есть дело ко всем. Потому что я хочу помогать людям, стать для них наставником, которого они так давно потеряли.

Блядь. Не получилось.

(удивительно, как в моменты такого крышесъезда я сохраняю трезвость в отношении рабочих моментов, хотя этой трезвости, кажется, все меньше с каждым не то что днем, часом — и это предложение тоже выкинуть).

Но причем тут пчелы? и нози эти

00.00

Сон снился. Мне.

Одновременный взгляд — пчела и мать человек.

Пчела летит по сигналам роя, Мать зовет ребенка кушать. Рой собирается и летит за ребенком, и я, как пчелка в нем. Ребенок подбегает ко мне, и мы садимся на скамью… Солнце, лето, хлопок, запахи поля… Я кормлю его…

Я пчелой сажусь на ребенка, ползу к его голове и переползаю сама на себя, на мать. И вместо молока начинает сочиться мед. Или нектар? Все становится таким охряным, глаза ребенка меняют цвет на медовый… И мои. И у нас крылья растут, такие тонкие.
И рой собирается вокруг нас и его жужжание переходит в шепот.

Так приятно и спокойно…

И подобных снов было много…

Про медовый луг и таких… Существ… Похожих на хаттифнатов но из меда, сочащиеся патокой. Они ходили вокруг и бормотали, а один, самый крупный, подошел и стал что-то объяснять, и я вроде понимаю все… Но не откладывается ничего, только в подкорке заседает.

Ненавижу свою память…

Помню синие цветы, которые почему-то, на самом деле желтые и очень-очень сладко пахнут… В них можно уснуть, но это не требуется, потому что я мед собираю.

Смешное чувство — быть облепленным пыльцой…

И… Как больно терять жало и умирать…

День шестой

18.00

Пчела которая тут при всем говорит, их навигатор-камень давно выручал людей.

«Погода была облачная, шёл снег. Святой Олаф, король, послал кого-нибудь, чтобы осмотреться, но не было чистой точки на небе. Потом он попросил Сигурда сказать ему, где Солнце. Сигурд взял солнечный камень, посмотрел на небо и увидел, откуда пришёл свет. Так он выяснил положение невидимого Солнца. Оказалось, что Сигурд был прав».

Платой за навигацию Нози назначили право с собой забирать тех, кто их вызывает, пусть даже случайно. Никто не вступится за любопытных, все отойдут, глаза спрячут — а тех потащили в закат. Пчела говорит про солнечный камень пчелиный дар навигации даже публиковали исследования в научных журналах, правда, она не может сказать каких — она же пчела. пчч

пчелаПчела пчелу отпчелили пчелить пчелильник пчело пчеле пчели пчелечат пчелиным яяяяядом

Пчелы

Пчелыпчелы

пчела

Пчелы бззззз летают с жалами

бзззззззззззззззззззззззззззззз

00.00

Помню, как несколько мгновений я ощущал себя с бешеной скоростью несущимся куда-то вниз, падающим с большой высоты. Потом в мое движение вмешалось почти полтора десятка посторонних векторов: я попал в некий вихрь, как будто сплетенный из тонких, пронзительных, будто хрустальных голосов, даже скорее писков. мб сон.

«В следующий раз, стоило появиться хоть небольшому просвету в облаках, мореплаватель нацеливал на него камень и поворачивал до максимальной яркости неба, как будто настраивал сам горизонт».

Носатые нози по углам сторожевыми башнями что у них под врачебным халатом черным потому что негативным хотя это и не халат говорят пчеоы

ПЧЕ

П

ПЧЕОЫ

ПЧЕОЫ

ПЧЕОЫ

ПЧЕОЫ

П.Ч.Е.О.Ы.

ПЧЕ-О-Ы.ПЧЕ-О-Ы

пчеоы

День седьмой

18.00

ВЕЛКАМ БЭК.

Видения ушли. Играющий Dvar воспринимается именно как любая другая музыка бы сейчас воспринималась — фоновый шум, звуки инструментов, звуки голосов. И больше ничего. Куда-то все ушло. Удивительная чистота и прозрачность. Ясность.

Спокойнее ли мне от этого? Нет.

Мне кажется весь этот карнавал, что был до сих пор, служил попросту декорацией. Шумом, отвлекающим от основной «работы» или вернее сделки. Кого-то. С кем-то. И чтоб я не мешал себе в ней участвовать, мне включили мультики, смотри мол и радуйся, и соси из соска медок, белый-белейший как выжженная солнцем кость на черном песке.

Теперь этот неизвестный мне процесс явно закончен. Я чувствую себя идиотом. Что-то безвозвратно потеряно. Что, что я упустил? Где-то уголек жжет на месте где было важное и позабытое. То ли что-то забрали, то ли отдали. Беспорядок в мыслях. Мысли все еще в форме пчел. Желтое на черном — золото в пасти ночной, черное на желтом — чума поражает citrinitas.

Ха. А ничего еще не закончилось. Потому что прозрачность — липа, за ней вот сейчас вот прямо нечетко рисунком звук такое янтарное ровное нарастающее несокрушимой мощи как будто стена, приближающаяся с другого берега моря, там далеко и гул, и нельзя убежать туда, куда само прибегает к тебе, что-то вовсе я не Магомет. Гул уси и я жду развя жд кульмина

ПЧЕ

О

Ы

ПЧЕОЫ

Я дверно

00.00

Я — дверной проем.

Он говорит моя рука пишет

in

Проба

ПРОБА

DVAR

D.__.V.__.A.__.R

Dvar

DVAR

Проба конец

DVAR говорит

Здравствуй, Роман. Меня не волнует музыка. Я записываю не ее, а то, что в ней спрятано. Еще много работы. Трактат не создан ни на один процент, все еще впереди. Я создам его для спасения Нас. Тебе нужно что-то новое для спасения? Все уже давно было сказано. Путь к спасению был явно представлен очень давно. Это одна из интерпретаций. Ты так уверен, что спасешься без помощи других?  Ты слишком поверхностно мыслишь. Это недостаток.  На поверхности сам знаешь что находится.  Судить о том, чего не понимаешь — глупо. И в чем же моя противоречивость выразилась? Уверенность должна подкрепляться доказательствами.

Ты можешь доказать свою теорию?  Говорю наперед, что ничего тебе не пытаюсь доказать. Верить или нет, дело твое.  Слово просто неприемлемо к объяснению. Оно ничего не значит.  Суждения без основания смешны. Особенно когда в это основание вставлено слово «просто». Просто так ничего не бывает, кроме глупости.

Если ты имеешь, что сказать мне, прошу. Если же нет, у меня нет времени на пустые беседы.  Ты не ответил на вопрос. С каждым постом беседа пустеет. Прости за резкость. А что, по-твоему, ТОЧНО можно назвать разумным?  Ты создал свою философию? Преклоняюсь. Ты имеешь свое понимание? Целую ноги. Делаешь все сам? Прости. Пустословие не есть хорошо. Если ты посылаешь общество на хуй, это не делает тебе уникальной философии, которую ты мог бы назвать своей. Таких как ты — миллионы.

В начале апреля состоится собрание. Время последующих собраний пока сказать не могу. Лично ни с кем не встречаюсь. Я указываю на твои ошибки. Всего лишь.  Кого ты называешь чужим? Именно благодаря этому делению «свой-чужой» этот мир и трескается по швам. Такое отношение таких как ты, довело его до такого состояния. После тебя хоть потоп? А какой мир ты оставляешь своим детям? Кучи мусора?  Неужели ты не видишь, что я тебе говорю прописные истины? Неужели ты не видишь, что это тебе говорят все, кто тебя окружает? Считаешь себя самым умным? Продолжай. Задам только один вопрос тебе: часто ли задумываешься о том, что творишь?

Ты — человек. И иногда тоже нуждаешься в помощи, как и окружающие нуждаются в тебе.  Трактат не создан ни на один процент, все еще впереди. Я создам его для спасения Нас.  Твоя надобность уже уничтожена, тобой же. Ты бесполезен, раз не хочешь идти со всеми, а наоборот, переть против всего, что тебе предлагают. На данный момент активировалась та часть мозга, которая направлена на отрицание всего, что я тебе говорю. Остынь, и задумайся. Я не сделал. Я делаю. А что сделал ты? Ты порождаешь агрессию к другим. Ты не хочешь помогать тем, кто тебе не котируется. Ты не хочешь служить ничему, кроме себя. И это ты считаешь правильным? И этому ты хочешь учить окружающих и своих близких? Своих детей? А у тебя есть друзья?

Я проповедую созидание. А ты не хочешь созидать. Объективные? А себя ты считаешь субъектом? Ты ответил хоть на мой один вопрос, и привел мне хоть один разумный довод, что бы я хотя бы допустил мысль о твоей субъективности? Ты наиярчайший представитель человеческого мусора, с которым я когда-либо контактировал. Путь к спасению был явно представлен очень давно. Хотел бы я посмотреть, как ты будешь спасаться и молить о помощи Господа, когда грянет гром.  Считаешь себя самым умным?

Ты — человек. Трактат не создан ни на один процент, все еще впереди. Я делаю.  Я создам его для спасения Нас.

Я в этом мире уже повсюду. Я даже не прячусь и смеюсь, когда я говорю в лицо кто я, а меня даже не могут понять.

Ты меня видел и не узнал.

Ты еще увидишь меня, совсем скоро.

DVAR говорит конец

off

~~~~~~~~~~~~~~~

D

daa

1

DVAR

~~~~~

Dvar

t

Dvr

DVAR

!!

© Роман Унгерн

© Адам Тарот, предисловие

В оформлении материала использованы рисунки и видеоматериалы поклонников группы DVAR, которые, по их утверждению, изображают различные места и события из мира, которые им показывают пчелы. — A.T.